Гарри заморгал:
— Знаешь, а я под таким углом никогда не смотрел…
Почуяв преимущество, Мардж решила надавить:
— Вот и думай, прежде чем болтать! Почему ты так уверен, что у Гручо есть четверка писателей, нанятых сочинять его речи? Вдруг это неправда? — И она победно улыбнулась.
— Да! — Гарри не улыбнулся в ответ. — Да, может, и так, но что с того? Какой смысл всем врать друг другу? — Он замолчал и уставился на ногу жены.
Мардж заметила его взгляд и перестала постукивать.
— Прости, — сказала она, — не хотела действовать тебе на нервы.
— Знаешь, — сказал он, — вот скажи мне, зачем ты носишь туфли с высоким каблуком? Твой рост — пять футов два дюйма. Зачем притворяться, что он у тебя — пять футов и четыре дюйма?
Мардж положила руку на лоб Гарри.
— Что с тобой? — мягким-мягким голосом спросила она. — Тебе нехорошо?
Гарри ухватил ее за руку, внимательно осмотрел.
— Лак для ногтей, — пробормотал он. — Притворяться, что у тебя красные ногти… не понимаю, зачем?..
— Ты заболел, тебя несет. — Мардж поднялась. — Пойду, схожу за градусником.
— Не надо, — замотал он головой. — Я здоров.
— Просто интереса ради. — Мардж решила немного подшутить над ним. — В конце концов, он совершенно новый. Я его недавно купила, а попробовать — не на ком.
— Новый! Вот беда. Он ведь тоже может быть фальшивкой. Показывать температуру, когда ее и в помине нет.
— Гарри!
— Я иду спать. — Он встал и побрел к двери. — Ты спросила, что на меня нашло… не знаю. Может быть, я в кои-то веки честен.
Но Мардж было лучше знать. Конечно же, жар.
Вернувшись в пятницу с работы — она уговаривала его остаться, но он не послушался, — Гарри стал совсем плох: красное лицо, красные глаза. Откуда-то на него снизошли замкнутость и угрюмость.
Когда они сели за стол, Гарри уставился на десертную тарелку.
— Что это такое? — спросил он надтреснутым голосом.
— Крабовые палочки.
— Почему, — он отодвинул тарелку, — ну почему бы нам не раздобыть настоящего краба и не съесть его — так, разнообразия ради?
— Не знаю, я просто подумала…
Гарри взял кусок хлеба, помял в руке.
— Белый хлеб. Знаешь, как они его делают сегодня? Одна десятая муки и девять десятых добавок. Вместо сливочного масла нам суют маргарин. Плавленый сыр — это тоже сплошь синтетика. Как и растворимый кофе.
— Ты же знаешь, как все настоящее дорого в наши дни. Крабы, кофе…
— Да ладно! Возьмем не кофе, возьмем пиво. То же самое ведь. Варится из концентрата, а не по старинке. Даже вода уже не просто вода — в ней хлор, фтор и черт знает что еще!
Гарри отодвинул свой стул.
— Куда ты?
— На прогулку.
— Только не говори мне, что пошел в бар!
Гарри издал какой-то кашляющий звук, потом спохватился.
— Да что это со мной? Не могу даже посмеяться по-настоящему! Как же это заразно, господи!
— Гарри, ты обещал мне — эту неделю в бар ни ного…
— Не беспокойся, — улыбнулся он. — Наш бар — разве ж это бар? Обычная лавка спиртного. Настоящих баров нигде не осталось — просто по привычке их название используют, чтобы в них еще хоть кто-то ходил. В настоящих барах можно было попросить подать виски. А в сегодняшних тебе приносят некий спиртной напиток. Разбавленный и искусственно состаренный в фальшивых прокаленных бочках. Не в настоящих!
Мардж подошла к нему, но он отпрянул.
— Почему ты используешь духи? Это — не твой настоящий запах.
— Ну-ка иди и ложись в кровать, — приказала она. — Я позвоню доктору.
— Не нужны мне доктора. Хочу погулять. Мне еще много о чем подумать надо. — Гарри посмотрел на стену. — Сменить работу, что ли…
— Сменить работу?! Это еще зачем?
— Устал я от нее! Устал от изготовления бюстгальтеров с подкладкой — придумали же! Снова — брехня. Хочу заниматься чем-то реальным.
И он направился к двери:
— Не волнуйся. Я во всем разберусь. Найду истину, если она когда-то была.
И Гарри ушел.
Пару секунд Мардж смотрела в окно, потом, прикусив губу, заспешила к телефону.
Гарри вернулся примерно через час. Мардж встретила его у дверей.
— Тебе лучше, дорогой? — спросила она.
— Да. — Он похлопал ее по плечу. — Я в порядке.
— Отлично. — Она улыбнулась. — Эд Майерс ждет тебя в гостиной.
— Что он здесь делает?
— Просто заглянул в гости. Хотел поговорить с тобой, кажется.
— Кажется тебе! — Гарри сделал шаг назад. — Ты позвала его сама, да?