====== Мир – дело тонкое. Ступень Первая: Начать. ======
Глава 4.
Щит колыхался, как парус на корабле, гонимом ветром, но пока ещё держался. Силы Ровены потрясали, она удерживала всплески от заклинаний Годрика и Салазара уже несколько часов, её периодически подменяла Хельга.
Когда Поттер влетел в замок, он еле успел выставить щит и закрыть им учеников. В холле замка шла дуэль. Что не поделили двое Основателей в этот раз, никто спрашивать не стал, не до того было.
Они использовали как магию, так и холодное оружие, выбивая камни из стен, расплавляя доспехи, попавшиеся под руки. И всё это – абсолютно молча. Ни единого звука не проронили дуэлянты во время сражения.
Поттер невольно восхитился, он мог бы проделать что-нибудь в этом духе только в критической ситуации, на кону которой жизнь. А ведь он тоже Боевой Маг.
Первоначально, Слизерина и Гриффиндора пытались разнять, что было вполне им по силам, если бы Ровена, Хельга, Игнотус и Гарольд объединились. Но, похоже, эти двое успели подстраховаться, стоило кому-то приблизиться к ним, как двух дуэлистов окружал плотный непроницаемый барьер, по типу того, что появился на кладбище во время Тремудрого Турнира – при этом, о том, чтобы этот же купол защитил мимо проходящих, они не додумались – и не позволял разнять магов.
Что это было за плетение так и осталось непонятным, но время шло, а Ровена смогла разобрать лишь половину магических нитей, если так и дальше пойдёт, то они рискуют не управиться до конца дуэли, итогом которой почти наверняка станет гибель одного из магов, если не обоих.
Уже сейчас, и на Салазаре и на Годрике было много сильно кровоточащих ран. Ещё немного, и они точно друг друга убьют.
Поттер смотрел на их бой и не мог оторваться, это было завораживающе зрелище. Пляска смерти и силы, когда сталь и железо мелькают с такой силой, что почти невозможно уследить, когда с каждым ударом на теле противника появляются всё новые и новые росчерки.
Это страшно.
Это прекрасно.
А на сердце скребутся стальными когтями кошки-мантикоры. С каждым ударом, с каждым заклинанием, всё внутри сжимается, а внутреннее пламя сдерживать всё сложнее. Поттеру не понятна такая реакция. Такого ещё никогда не было, сколько бы дуэлей он не видел.
Даже в бою, когда его товарищи рискуют жизнями, сердце не заходится в такой панике. Он всегда знает, что его ребята справятся, какая бы перед ними задача не стояла. А, в крайнем случае, он всегда сам прикроет их, если будет нужно – грудью. Но этот бой...
И это невероятно злит. Непонятно, отчего поднимается эта странная тревога. Ведь они ему по сути никто. Ни родственники, ни близкие друзья. Он знает их не больше недели.
Да даже за Игнотуса, он волновался бы скорее – потому что он его предок. За Хельгу и Ровену – потому что они женщины – хотя если они об этом узнают, одними тумаками он вряд ли отделается. А они? Кто они такие, чтобы он так за них беспокоился? Он не настолько дорожит историей, не настолько привержен правилам.
Так что же здесь происходит, Ехидна мать его, Дамбладора?!!
Вся ситуация вызывала глухое раздражение. А внутренние звери – потому что он не одну анимагическую форму имеет – рвались на свободу, равно, как и инстинкты Наследия. Но последнее уж точно выпускать не стоит, вот только локального филиала ада здесь и не хватает, а он точно тут разверзнется, если Певерелл не удержит контроля. Сравнительно по температуре – точно.
Всех учеников разогнали по спальням; уроки отменены; бой длится уже не первый час, но силы их равны.
Поттер ходит вдоль стены, подобно раздражённой кошке, туда – сюда. Нет, что-то в воспитании МакГонагалл есть, пусть из неё и декан не очень, но своих львят она научила тому, чтобы насмерть стоять и не сдаваться. В голове крутятся сотни идей. Но ни одна из них не пригодна. Все они не рассчитаны на магов с таким запасом магических сил, как у двух Основателей.
Певерелл не сомневается, каждый из них способен уложить его на лопатки. Их опыт и знания превосходят его в несколько раз, а уж если бы они объединились, то у Гарольда не было бы почти ни шанса. Почти – потому что он Певерелл.
Единственное, в чём он смог бы с ними тягаться, это выносливость – сомнительно, их возраст по магическим меркам не настолько различается, лет пять-восемь по магловским меркам , сила – весьма сомнительно, если сравнивать, то в каждом из Основателей 1, а в Поттере 1,25. Но Гарри уникум, а только этим Великих Магов, Гениев своего времени, не возьмёшь, – неординарные знания – это ближе, но иногда и это против опять ничто – и наконец, Удача – пусть эта Леди всегда непредсказуема, но Поттеры не просто так зовутся “Мордредовыми любимчиками Судьбы и Удачи”.
По всем остальным параметрам, они скрутят его в бараний рог, минут за тридцать. В этом Поттер был объективен.
Он бросил очередной взгляд на два вихря – красный и зелёный – и усмехнулся про себя. Теперь он точно знает, откуда пошли слухи, что Годрик и Салазар убить были готовы друг друга. После такого, удивительно, что их не назвали Кровными Врагами.
Кулаки сжимаются крепче. Нервы уже – никак. Так хочется, взять им и врезать, чтоб заткнулись и больше никак! Сквозь зубы цедятся шипящие звуки, на спине шевеление тихо. Скоро здесь будут руины, если это всё не прервётся.
Так некстати, вспоминаются крики друзей, когда сам он в похожем был состоянии. Он тогда, чуть Малфоя не убил, или он его, но разницы это не ставит.
Идиоты те, кто скажут, что спасённая жизнь врага сразу всю жизнь исправит и излечит года вранья. Они друг друга ненавидели и были готовы, наверное, даже убить. То, что их в одну команду поставили, не решило сразу же жизнь.
Гарри прикрывает глаза и перед глазами встают картинки их тогдашнего боя. Каждый готов был убить. Ненависть струилась ли тогда по их жилам? Ответ прост, конечно же, нет. Это был бой в первую очередь за честь. За их право остаться собою. Кто главнее, кто сильнее, этот вопрос они тогда решали.
Ни Малфой, ни Поттер, друг друга уже не ненавидели. Это действительно, давно прошло. Просто ни один не желал подчиняться и отстаивал своё право свободно жить.
Их силы, конечно же, не были равны, всё же по магическому резерву, Малфой уступает Поттеру. И не потому, что Гарри чем-то лучше Драко магически, у Мангуста потенциал почти такой же, как и у Певерелла. Вот только, для развития нужны либо десятилетия тренировок, либо десятки экстремальных ситуаций. Малфою есть ради кого и ради чего возвращаться в Родовой Менор. Его ждут. Он сознательно никогда так не рискует, чтобы выходить из чрезвычайных ситуаций на пределе сил. Поттера же дома почти никто не ждёт. В этом и была разница.
Гарри точно знал, что предельно он нужен только Тедди, как своему крестнику. Когда мальчик станет совершеннолетним, он уже не будет так остро нуждаться в Поттере. Дать совет, помочь с проблемами. Всё это, на крайний случай, будет в состоянии дать Андромеда. Сейчас же ребёнок нуждается в отце. И эта пока единственная причина, по которой Гарольд не суётся в самые невозможные авантюры – если, конечно, не считать таковым текущую ситуацию.
Именно поэтому магический резерв Поттера раскачен намного сильнее, чем у Малфоя. Ну и ещё из-за специфики Родовой Магии.
Звон мечей и треск заклинаний усилился, похоже, дуэлянтам надоело тянуть время. Дуэль переходит к началу конца.
Поттер посмотрел на Ровену, та, поймав его взгляд, лишь отрицательно покачала головой. Она так и не смогла распутать плетение. Не иначе, как эти уникумы вместе его составляли.
Певерелл-младший процедил сквозь зубы ещё несколько ругательств на парселтанге, шевеление на спине усилилось. Нет. Не стоит его выпускать. Надо срочно что-то придумать.
Была бы здесь Крам, у Мио на такие ситуации нюх просто! Или на худой конец Малфой! Не зря же его сделали дипломатическим капитаном отряда! Поттер, несмотря на все прошедшие годы и ситуации, так и не научился мыслить, как чистокровный Слизеринец.