- Ты уверен, что это уж? – Скептически посмотрев на чешуйчатый канат, переспросил он. – Больше на удава смахивает.
- Удава? – Певерелл проводил взглядом скрывшегося за поворотом змея. – Это кто?
Гарри задумчиво посмотрел на брата и вздохнул, припоминая, что места, где водятся такие виды змей, ещё просто не открыты.
- Забудь.
- В любом случае, он не ядовит. – Уверено сообщил старший маг. – Я проверял. – Добавил он после ещё одного тяжкого вздоха со стороны путешественника во времени. – И вообще, пошли уже обедать. Мы и так уже опоздали к его началу.
- Хорошо. Идём.
“Наверное, ему лучше не стоит говорить о том, что василиски до определённого возраста не способны убивать взглядом, и совершенно не ядовиты.” – Подумал уставший Поттер. – “Так что, с определённой точки зрения, Салазар не солгал. До определённого момента “это” можно считать ужом-переростком. Надеюсь только, что всё остальное, действительно ужи. Второго такого “ужа”, я не переживу...”
Следуя по извилистым коридорам-лабиринтам в подземельях Хогвартса вслед за Салазаром, Годрика ни на секунду не оставляло странное чувство непонимания и опасения.
То самое чувство, когда собираешься открыть неизвестную коробку, в которой, точно знаешь, лежит что-то, что тебе крайне любопытно, однако понятия не имеешь, что это. И тебя окутывает странное, непонятное предчувствие чего-то неизведанного, таинственного.
Тебе неизвестно, понравится тебе это, или лучше, вообще, не задумываясь выкинуть и забыть. То лёгкое чувство опасности, которое так и норовит пощекотать нервы, когда кончиком ножа кто-то выводит узоры на твоей коже, не царапая, но находясь слишком близко, что бы ты мог увернуться в случае чего.
И тот напряжённо-сосредоточенный взгляд, что был у Слизерина, лишь подстёгивал это чувство. Гриффиндор не сомневался – то, что он узнает или увидит здесь и сейчас, ему в лучшем случае не понравится.
Они миновали не один поворот, не один коридор и не одну лестницу, прежде чем дошли до малоприметного, на первый взгляд, тупика, украшенного барельефом свившейся в кольца змеи не маленьких размеров. Рядом с тупиком имелась ниша, в которой тоже были изображения и маленькие скульптурки змей. В общем, змей тут было в избытке. Благо только не живых.
Зная любовь Слизерина к этим рептилиям, такое количество отнюдь не удивляло, как раз наоборот, это-то как раз вписывалось в норму. И это можно было бы назвать милым уютным местом для “подумать”, каких по всему замку, что уж говорить о подземельях, было пруд пруди, если бы не одно “но”.
Слишком труднодоступно и опасно.
Годрик не видел наверняка, но не сомневался, что они прошли мимо не одной ловушки и не одного капкана. Значит, тупичок не так прост. Что в прочем понятно – у Слизерина редко бывает просто.
Тихий шёпот сорвался с губ его вынужденного напарника и перед ними открылся проход в долгий коридор. Если Годрик хоть что-то понимает в направлении, уж больно много раз они сворачивали, то они уже вышли за пределы замка. Скорее всего, они уже где-то под озером.
Они вошли в просторные апартаменты, точнее пока только в холл, здесь было... уютно. Немного странно, потому как Салазар хоть и не являлся аскетом, шиковать не любил. Всё только самое необходимое, может, что-то незначительное, для своего удовольствия. Ну, а тут...
Светлые тона комнаты, тепло и сухо, но при этом не душно. Явно не то, чего ожидаешь от подземелий. И что самое поразительное – двери. Двери, открытые нараспашку. Чего за Слизерином никогда не водилось.
Одна вела в спальню, другая в рабочий кабинет, судя по краю стола, заваленного документами, третья в лабораторию, и так ещё десяток различных дверей.
- И... – Начавшего было говорить Годрика, прервали тихие слова Салазара.
- Я строил это для детей. До того, как... – Он не закончил, и, нахмурившись, вздохнул. – Не важно...
- Но ты не приводил сюда Севуаса, с тех пор, как отдал его своему брату.
- Так ему будет лучше. Максимилиан позаботится о нём. Да и безопаснее... Не будем поднимать эту тему.
- Хорошо. – Проще было согласиться. В конце концов, это была всё же больная тема. – И где же наш “путешественник” интересно?
- Смотря, что там нам найти нужно. – Слизерин отобрал список у Гриффиндора и пробежался по нему взглядом. Лицо основателя змеиного факультета, и без того, счастьем не светившееся, потемнело ещё сильнее. – Клык василиска... – он поморщился, будто у него заболели все зубы разом. – Пошли.
Не говоря больше не слова, развернулся к неприметной двери, которую Гриффиндор сразу не заметил, и которая, в отличие от всех прочих, была намертво закрыта. Ему не нравилось это с каждой минутой всё больше.
- Волдеморт – это моё – прошлое! Настоящее! И будущее!!!
Они снова оказались в качестве наблюдателей. Не больше и не меньше.
Огромный зал и три действующих лица. Девчонка – первогодка в отключке на полу. Мальчишка-второкурсник, яростно сверкающий своими глазищами цвета изумрудов на того, кто оказался виновен во всей этой ситуации. И непонятный призрак старшекурсника, отобравший палочку у мальчишки.
Они немного опоздали к началу представления, но сейчас это не играло особой роли. Салазар едва поверил своим глазам, признавая в хрупком или правильнее сказать – хлипком – ребёнке того, кто, не задумываясь, шагнул в водоворот времени и оказался посреди Большого Зала. Уж слишком не соответствовало.
С трудом верилось, что из этого вот заморыша выйдет что-нибудь хоть немного толковое, не говоря уже о том, кто орал на них в кабинете Годрика. Быть может, только глаза, да пляшущее в них пламя было той ниточкой, что связывало детскую версию с взрослым мужем.
- А пафоса, пафоса-то сколько! – Неожиданно хмыкнул малец, перестав изображать загнанного львёнка, что только и может, что рычать на противника ему не посильного. – Все Тёмные Лорды так выкабениваться любят, или только ты так самоутверждаешься? – Он выразительно поднял одну бровь, сложив руки на груди и полностью успокоившись.
- Да, как ты смеешь, мальчишка! – На грани шипения цедит парень. – Ты забываешься! Твоя палочка всё ещё у меня! – Он триумфально и издевательски помахал проводником перед Поттером.
- Тебе и твоя собственная в прошлый раз не помогла! Ни против годовалого ребёнка, ни против необученного одиннадцатилетки, который и Люмос-то полгода осваивал! – Мальчик хмыкнул.
Ухмылка вышла странной. Совсем не детской.
- Ты заплатишь за свою дерзость! – староста развернулся к огромной статуе, стоящей за его спиной, и, протянув к ней руку, зашипел. – Говори со мной, Слизерин! Величайший из Хогвартской четверки!
- Видимо, это у них семейное... – Тяжело вздохнув, философски обратился, Поттер к потолку. – Интересно, – он перевёл взгляд на медленно открывающую рот статую, – что Салазар Слизерин хотел сказать своим потомкам, оставляя ТАКУЮ статую? Что у него проблемы с девушками были?
Стоящий рядом в ступоре Салазар поперхнулся воздухом.
Он с трудом осознавал реальность, потому как подобного в покоях василиска точно не было. И вот это страшилище-статуя и есть то, каким его воспринимают его потомки?! Это объясняет тот странный взгляд, брошенный Поттером при первом знакомстве.
Однако сейчас Слизерина занимало больше не это. А то, что выбирается из пасти каменного истукана. Огромный василиск с мокрым грохотом выползал на каменные плиты.
Неожиданно кто-то, – хотя понятно кто, – резко схватил его за грудки и впечатал в колонну, рядом с которой они стояли. Послышался рык разъярённого зверя.
- Ссскотина! Только не говори, что в замке полном детей ты поселил василиска!!! – Ярость Гриффиндора была безграничной.
Назревающий мордобой прервал длинный матерный вопль, общий смысл которого, относительно цензурный, сводился приблизительно к этому:
- Чтоб вас всех любили пылесосом с ракетной установкой! Почему ж мне так везёт!? – Поттер отпрыгнул от удара хвостом, стараясь при этом не смотреть в глаза твари.