Я проснулся, и не открывая глаз, продолжал прокручивать недавнее видение. У меня и до этого были откровенные видения, но только с моим участием и очень скомкано, в этот раз я был лишь наблюдателем, и это было самое невероятное и возбуждающее зрелище, которое мне при всём желании не удастся забыть, даже несмотря на участвовавших в нём родственников. Я искренне надеялся, что это видение, как и остальные, отображало не то, что произойдёт, а лишь возможный исход событий, и никогда не будет воплощено, хотя главные действующие лица были явно моложе своих реальных копий лет на десять.
Солнце уже встало, скоро все проснутся, но разминку сделать успею, иначе мой молодой организм, естественным образом отреагировавший на возбуждающее зрелище, не успокоится. Ничего, скоро мой затянувшийся период воздержания закончится, осталось какая-то малость, пережить грядущие несколько дней, выжить и добраться до безопасного места.
Интерлюдия: Лорелл
Сад был прекрасен. Прекрасен даже по меркам самого садовника, с его обострённым чувством гармонии. На взгляд обычного обитателя дворца Азора он был настолько восхитителен, что, впервые увидев его, посетители замирали с открытым ртом, не в силах оторваться от созерцания. Лорелл всегда с гордостью смотрел на своё детище, которому он подарил семь месяцев своей жизни. Вот и сейчас, он с удовольствием осматривал дорожки из специально выращенной, невероятно мягкой травы, достаточно плотной, чтобы исключить соприкосновение идущего с землёй, одновременно поглядывая по сторонам и подмечая места, требующие его вмешательства.
Собственно, садом в обычном понимании этого слова этот клочок земли не был, скорее он мог называться диким лесом, гармонично сочетающим в себе и цветы, и деревья, и кустарники, образцы которых садовник понемногу добавлял в композицию. Переплетения трав, кустов и ветвей вызывали у смотрящего на них невероятное чувство завершённости и гармоничности, певчие птицы, вьющие гнёзда где-то внутри, грызуны и мелкие зверьки, совершенно не боящиеся никого, спокойно занимающиеся своими делами под взглядами посетителей, довершали картину. Насыщенный зелёный цвет сам по себе удерживал на себе взоры, изумительных оттенков цветы на этом фоне выглядели непередаваемо. У зашедших на территорию сада моментально улетучивались тревоги и дурные мысли, снисходило умиротворение и просветление.
Лорелл заприметил невысокую хрупкую фигуру у входа и двинулся к ней навстречу. Морина, дочь князя Азора, Филота и его жены Кираты, пожалуй, самая частая гостья садовника и его детища. Не так давно вернувшаяся из Ифинура, столицы королевства, где гостила полгода у своих родственников, правителей Менопритии, чьей частью было и княжество Азора. Весьма любознательное и разумное дитя для своих двенадцати лет. Садовнику очень импонировала её тяга к природе и прекрасному, когда-то и он был таким же. Впрочем, во многом он таким же и остался.
— Привет, дядя Лори, как ваши дела? — энергично махая одной рукой и улыбаясь, прокричала юная посетительница, — я не слишком рано? Очень хотелось покормить вкусняшками Пита!
— Все нормально, Мори, я же уже говорил тебе, можешь заходить сюда в любое время. — Морина была единственным человеком, называющим его "дядя Лори", и единственным человеком, кому он это позволял.
Пит, упитанный енот средних лет, услышав своё имя, вылез из норы, что была неподалёку от входа, и не спеша, с достоинством зашагал к мешочку, который сжимала в руке девочка.
Лорелл присел на невысокий камень с плоской верхушкой, покрытый мягким мхом, который гости использовали вместо скамейки. Пит с аппетитом хрумкал очищенными лесными орешками, ничуть не стесняясь брать их с левой руки девочки, при этом снисходительно терпя осторожные поглаживания правой рукой. "Забавно, что он никому, кроме неё и меня, не позволяет ни прикасаться, ни кормить себя с рук" — подумал садовник. — "Видимо, как и я, чувствует в этой пигалице какое-то сродство с природой. Забавно, можно было бы заподозрить в ней задатки природника, но я-то знаю не понаслышке, эти способности можно передать только по наследству."
Он вспомнил, как случайно оказался свидетелем диалога родителей девочки, которые разговаривали под магическим куполом и поэтому считали, что их никто не слышит. О тех вещах, которые он подчерпнул из разговора, Лорелл не собирался никому говорить, для сохранения таких тайн могли и аристократов под нож пустить, что уж говорить о простом садовнике. Однако, принять во внимание то, кем являлся настоящий отец Морины, было при общении с ней просто необходимо.