Когда-то напротив главного входа в университет стоял монумент времён СССР, изображающий земной шар, опоясанный надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Студенты 90-х прозвали его «чупа-чупсом» из-за длинной опоры, к вершине которой крепился шар. В начале 20-х XXI века стелу разрушили, а на пустующее место от Первомайского сквера перенесли более уместный металлический памятник, с давних времён носящий народное имя «ДНК». Сооружение состояло их трёх вертикальных штырей с нанизанными на них шарами различного размера. Вокруг по всей длине закручивалась спиралью лента с лозунгом «Слава советской науке!», а на квадратных щитах у подножия были изображены символы научной деятельности: микроскоп, атом с электронами, химические реторты, диаграммы и обвивающая медицинскую чашу змея.
По иронии судьбы именно тогда в ЦЕФУ появился факультет богословия, и в рекордные сроки была выстроена университетская церковь. Когда Савва и Андрей увидели свои имена в списке поступивших на сайте биофака, то сразу же приехали туда и поставили свечки преподобному Сергию Радонежскому – покровителю учащихся. А на следующий день отстояли благодарственную службу в Благовещенском кафедральном соборе, третьем по величине в России православном храме, построенном в начале 2000-х. Под строительство тогда отдали целый Первомайский сквер, и теперь храм, возвышаясь над оградой с коммунистическими звёздами и серпом-молотом, словно подавлял их своим величием и возвещал о победе православия в борьбе идеологий.
Конкурс при поступлении на биологический факультет в последние годы традиционно отсутствовал – лишь немногие школьники изъявляли желание обучаться по этой специальности. Отбор проводился, в основном, по анкетным данным: преимущество отдавалось абитуриентам из православных семей. Однако университет был обязан взять и некоторое количество студентов иного вероисповедания в случае, если таковые подавали документы. Потому среди тридцати четырёх учащихся на курсе вместе с Саввой и Андреем оказались два мусульманина и один атеист.
Последний, Данила Гусельников, русоволосый здоровяк с добродушным лицом, сразу пресёк всякие попытки поиздеваться над ним, пригрозив первому осмелившемуся «разбить мурло в кашу». Однако во всех остальных случаях он вёл себя пристойно и уважительно относился к собеседникам, хотя они находились редко: мало ли что на уме у атеиста – сегодня вежливый, а завтра – нож в спину.
Когда курс разделили надвое, Андрей оказался в одной группе с мусульманами, а Савва – с атеистом Данилой. Короткие перемены Гусельников проводил в одиночестве, сидя за партой с наушниками в ушах или стоя у окна на лестничной площадке. Во время больших перемен Данила куда-то исчезал и возвращался только к началу занятия. Никто из группы не общался с ним, и даже за партой он сидел один.
Сентябрь 2042 года. Россия, Воронеж
Первая неделя учёбы прошла спокойно. А вот вторую лекцию по «Основам современной биологии» невысокий седовласый профессор Трофим Сергеевич Нелюбов неожиданно начал со слов:
– Господа студенты, сегодня я расскажу вам о Дарвине, его путешествии на «Бигле» и о рождении теории происхождения видов.
При этих словах у Саввы всё внутри сжалось в крепкий комок: наконец-то у него появилась возможность услышать то, чего жаждал уже давно и нестерпимо. Все полчаса он внимал красочной речи преподавателя как завороженный, словно в реальности ощущая на лице солёные морские брызги и хлёсткие удары ветра побережья Фолклендских островов. Ему явственно представлялись туземцы Огненной земли в меховых накидках, стреляющие из лука в гуанако, скелеты вымерших ленивцев, бережно извлекаемые Дарвином из земли, галапагосские вьюрки с разнообразной формы клювами, порхающие среди тропических деревьев.
После перемены речь пошла о выводах, сделанных исследователем, и о самой теории. Ближе к концу лекции Савва заметил, что сидевший рядом Андрей начал беспокойно ёрзать. Не прошло и пары минут, как Коржаков не выдержал и крикнул: