-Простите, сэр?..
-Я сказал, что целесообразнее всего будет сообщить Брустверу, что вы беременны, - терпеливо повторил Снейп.
-Я что?! - Гермиона аж подпрыгнула на месте от неожиданности.
-Боже, мисс Грейнджер, не вынуждайте меня объяснять вам очевидные вещи, - закатил глаза он. - Беременность. Такое случается у женщин, особенно если они вступают в отношения со столь плодовитой семьей, как Уизли. А там уж не до великих свершений – считается, что будущей матери нужен покой, режим и что там еще…
-Но, сэр, я ведь даже не замужем! - возразила девушка.
-Я слышал, что это вовсе необязательное условие, - холодно парировал Снейп.
-Но ведь это же заметно!.. То есть, должно быть заметно, - поправилась она, мысленно прикидывая сроки. - Я же не могу узнать об этом прямо сразу! А это значит, что к маю уже должен быть вполне заметный живот. Где я его возьму?!
-Мисс Грейнджер, вы волшебница или кто? - приподнял брови Снейп. - Наколдуете иллюзию, ничего сложного.
-Ну знаете, это уж как-то совсем…
Идея Снейпа показалась Гермионе дикой и безумной, но, чем больше девушка размышляла, тем соблазнительнее она становилась. В конце концов, она же сообщит об этом только министру – всем остальным знать вовсе необязательно, а там можно будет сказать, что беременность прервалась… Ничего особенного, так часто бывает. Зато вопрос отложится сам собой – сначала из-за её мнимого интересного положения, потом ей понадобится время, чтобы свыкнуться с потерей… Некрасиво, конечно, манипулировать такими вещами – но не все ли уже равно, если она в любом случае умрет через три месяца?..
Гермиона так и не решила окончательно, что сказать, поэтому перед назначенной встречей нервничала больше обычного. И по мере того, как Бруствер говорил, раскрывая ей свои реформаторские планы, её нервозность лишь подкреплялась тревогой и пониманием. То, что задумал Кингсли, было поистине революционным для волшебного мира, порядки в котором не менялись столетиями. Он же хотел полностью перестроить систему управления, разделив судебную и законодательную власти, существенно ограничить полномочия Визенгамота и кардинально изменить принцип его формирования на основе идей о выборности, ограниченного срока действия полномочий и репрезентативности всех групп населения. Учитывая, что должности в Визенгамоте сотни лет занимали исключительно самые видные – и притом чистокровные - волшебники, едва ли они так легко готовы были отказаться от власти и рычагов влияния. Вот она – та самая причина конфликта, который выльется в настоящую гражданскую войну. И Гермиона была бы не Гермионой, если бы не предприняла попытки все это остановить, но Кингсли её как будто не слышал.
-Именно поэтому мне так важно, чтобы ты подключилась к этой работе! - горячо возразил он. - Если весь Орден Феникса, победители во Второй магической войне, выступит на стороне перемен, у них не останется выбора! Пойти против в этом случае будет означать, что они поддерживают режим Сама-знаешь-кого, и до сих пор придерживаются его взглядов, а на такое никто не решится!
-А если решатся, Кингсли? - задала вопрос Гермиона. - Что тогда?
-На нашей стороне поддержка общества, сильнейших волшебников нового поколения и, в крайнем случае, аврорат! - решительно заявил министр. - Они не посмеют!
-А если посмеют? - продолжала настаивать гриффиндорка. - Развяжешь очередную войну? Нельзя недооценивать противника, это может стать ужасной ошибкой!
-Вот уж от кого не ожидал услышать, что установление справедливых порядков – это ужасная ошибка, так это от тебя, Гермиона, - разочарованно ответил он. - За что мы все сражались? За что ты сражалась? За что гибли наши товарищи?
-За мир, - просто ответила она. - Все то, что ты говоришь, правильно, и я с этим не спорю. Но это слишком радикальные перемены!.. Они многих испугают, и реакция может быть непредсказуемой! Если вводить все эти реформы постепенно, растягивая процесс на годы…
-Спустя годы воспоминания о том, до чего довели их заплесневевшие принципы, угаснут, а группа консервативно настроенных чистокровных наберет обратно все потерянное влияние и власть, и тогда мы уже точно ничего не добьемся.
-Значит, будем их убеждать! - предложила девушка. - Постепенно вводить в Визенгамот лояльно настроенных к реформам волшебников. Двигаться медленно, шаг за шагом…
-И сколько лет это займет? - скептически осведомился Бруствер.
-Это неважно! - воскликнула она. - Мы обязаны сохранить то, чего достигли! Волшебному обществу сейчас не нужен новый раскол и конфликты!
-Ты что, боишься? - поразился он. - Гермиона Грейнджер боится жалкой кучки жадных до власти и денег стариков?
-Далеко не все они старики, - покачала головой Гермиона, уже понимая, что все бесполезно. - Кроме того, у них есть родные, дети, друзья, должники. И все они выступят против тебя.
-Меня? - выгнул бровь министр. - Не нас?
-Прости, Кингсли, я не могу сейчас в этом участвовать, - вздохнула Гермиона, вынимая из рукава последний козырь. - В любом случае, это огромное количество работы, которое потребует от нас полной самоотдачи. А я сейчас не в том положении, чтобы… - она покраснела, и буквально заставила себя произнести заведомую ложь. - Прости, я понимаю, что подвела тебя, но все вышло случайно, мы не планировали…
-Ты о чем? - непонимающе нахмурился Бруствер.
-Я в положении, Кинг, - с видимым трудом призналась она. - И, откровенно говоря, в связи с этим сейчас совсем не в том состоянии, чтобы переворачивать мир с ног на голову.
-Что ж, если так… - он нахмурился, что-то прикидывая в уме. - Тогда все понятно. Конечно. Разумеется. Тебе надо было сразу мне сказать, тогда я, конечно, не стал бы…
-Все в порядке, - поспешила заверить его Гермиона. - Я уверена, что уже к середине осени буду в строю. Тем временем мы можем подготовить все проекты, не спеша, вдумчиво, заручиться поддержкой, возможно, провести кампанию в прессе…
-Да-да, конечно, - закивал Бруствер, но Гермионе показалось, что он её уже не слушает. - Что ж, тогда тебе и в самом деле лучше пока остаться в архиве. Но мне нужно знать сейчас, Гермиона – ты поддержишь меня? Пусть пока не как руководитель и двигатель этого проекта, но как героиня войны?
-Ну разумеется, Кингсли! - как можно искреннее воскликнула она. - Я целиком и полностью поддерживаю твои идеи, и считаю, что все эти реформы давно назрели. Если бы у кого-то хватило на это смелости раньше, у Волдеморта не было бы и шанса развязать войну.
-Я рад, что ты это понимаешь, - широко улыбнулся министр, и на этом разговор был окончен.
В Отдел Тайн Гермиона возвращалась с тяжелым сердцем. Она ясно понимала, что ей не удалось ни переубедить Бруствера, ни даже заронить в него зерна сомнений – зато она успешно пробудила в нем подозрения в свой адрес. Да еще наврала с три короба…