Первым делом она активировала артефакт, чтобы проверить, не изменил ли этот разговор что-нибудь. Может быть, он хотя бы задумается?..
Но никаких перемен не было. Только одна из её собственных линий стала намного ярче и отчетливее остальных – и по-прежнему обрывалась второго мая.
========== Глава 10. ==========
Как выяснилось очень скоро, Бруствер не намерен был отступать даже несмотря на то, что не получил ожидаемой поддержки.
Не прошло и недели, как в “Ежедневном Пророке” появилась большая обзорная статья о случаях злоупотребления властью Визенгамотом. Самым ярким примером была, конечно, Комиссия по учету маггловских выродков, учрежденная по согласованию с советом чародеев, который очень оперативно принял все необходимые поправки в законодательство и одобрил нужные декреты. Однако этот прецедент не был ни первым, ни единственным. Никому не известный журналист с весьма красноречивым псевдонимом Джон Смит подробно разбирал несколько вопиющих случаев, когда подзаконные акты принимались с тем, чтобы осудить в соответствии с ними волшебника, который по всем нормам существовавшего тогда права считался бы невиновным. Гермиона впервые пожалела, что так пренебрегала работой в архиве: ведь откуда, как не из него, мог этот Джон Смит узнать обо всех этих случаях?.. Это была её ошибка, её упущение, и вот теперь можно было видеть последствия.
Эта статья оказалась лишь первой ласточкой. Все чаще и чаще, причем в разных изданиях, стали появляться заметки, статьи и даже интервью, прямо или косвенно компрометирующие членов Визенгамота и саму инстанцию в целом. Разумеется министр не мог долгое время игнорировать поднявшуюся волну и оставаться в стороне – и, не прошло и нескольких недель с их беседы, как он созвал большую пресс-конференцию, основной целью которой было объявить во всеуслышание, что доверие к Визенгамоту подорвано, и Министерство официально начинает работу над его реформированием.
И все бы ничего – этот шаг был вполне ожидаемым на пути в давно разверзшуюся пропасть, но министр воспользовался разрешением Гермионы и заявил, что герои войны всецело поддерживают его видение назревших давно перемен, а Гермиона Грейнджер, ярчайшая ведьма своего поколения и лучшая выпускница Хогвартса за последние пятьдесят лет, выразила горячее желание принять самое деятельное участие в разработке и реализации реформы.
На резонный вопрос журналистов, почему же в таком случае мисс Грейнджер не почтила своим присутствием пресс-конференцию, Бруствер лукаво улыбнулся и сообщил о том, что сейчас героиня войны готовится стать матерью, но присоединится к проекту, как только позволят обстоятельства и состояние здоровья.
Он объявил о том, что она беременна.
Публично.
На весь магический мир.
Конечно же, эта сенсационная новость облетела все газеты на следующий же день, парадоксальным образом сделав так, что об основной цели пресс-конференции было почти забыто и упомянуто лишь вскользь.
К сожалению, Гермиона не читала газет – за исключением тех выборочных статей, которые Снейп считал достойными её внимания. Поэтому в тот злополучный вторник она, как обычно, поспешно собралась на работу, ограничившись чашкой кофе с печеньем вместо завтрака, привела квартиру в порядок и покинула её через камин.
Последние зеленые искры еще плясали в очаге, когда пламя вспыхнуло вновь – и в квартирку ввалился разъяренный рыжий парень. Быстро сообразив, что хозяйки уже нет дома, он вернулся в камин и перенесся туда, где точно знал, что найдет её – в Министерство магии.
Гермиона с трудом проталкивалась через окружившую её у самого входа толпу, которая набросилась на свою цель, как стая голодных псов, осыпая вопросами и поздравлениями. Сперва она решила, что все дело во вчерашней конференции Бруствера, и поздравляют её, по-видимому, с грядущим повышением. Однако по мере продвижения к лифтам в ней зарождались тревожные подозрения, которые мгновенно переросли в страшную догадку, когда ровный гул Атриума разорвал бешеный рык:
-Гермиона!!!
Толпа расступилась, перенося свое внимание на еще одного участника Золотого трио, который стремительно приближался к ней, и девушка замерла, как кролик перед удавом, совершенно не понимая, что ей делать.
-Ты ничего не хочешь мне объяснить?! - громогласно потребовал Рон, когда наконец смог пробиться к ней ближе.
-Рон, давай не здесь, - попросила она, вглядом показывая на журналистов и любопытных зевак, обступивших их плотным кольцом.
-Ах, не здесь?! - это окончательно вывело рыжего из себя. - А что такое? Разве тебе есть чего стыдиться, Гермиона? Ты вообще собиралась мне сказать, что залетела неизвестно от кого, или думала, что я женюсь на тебе и ты подсунешь мне своего ублюдка?!
-Рон, все не так! - возмутилась девушка.
-Ах, не так? - саркастически поинтересовался он. - А как тогда? Неужели ты и в самом деле так отчаялась, что легла под Бруствера, чтобы он помог тебе выбраться из своего архива? Что, твоего хваленого ума на это не хватило, и пришлось пойти дорожкой попроще?!
Толпа заметно оживилась, услышав фамилию министра, репортеры навострили уши, чтобы не пропустить ни слова, а затворы колдоаппаратов защелкали со скоростью пулеметов.
-Да как ты можешь, Рон?.. - пораженно выдохнула Гермиона.
-Как я могу? Я?! - горько рассмеялся рыжий, а потом его голос взлетел вверх, так, что безо всякой магии прогремел на весь атриум. - Как ты могла?! Я, как последний дурак, верил тебе! Во всю эту чушь со свадьбой, жениться на тебе решил, несмотря ни на что, ждал, как дурак, а ты в это время наставляла мне рога, прикрываясь работой? А я-то думал, это Гарри у нас олень…
Этого Гермиона вынести уже не могла. Звонкая пощечина опалила левую щеку парня, после чего девушка развернулась на каблуках и, выпрямив спину, гордо вскинув подбородок и чеканя шаг, под оживленные шепотки и громкие возгласы направилась к лифтам.
-И кольцо не забудь вернуть! - крикнул ей вслед Рон. - Уверен, твой любовник осыпет тебя цацками с головы до ног, если, конечно, ты и в этом такая же прилежная отличница, какой себя мнишь.
В глазах предательски защипало от несправедливости и обиды. Плотно сжав зубы, чтобы не разреветься на виду у всех этих людей, Гермиона остановилась, обернулась к бывшему жениху – и другу, молча стянула с пальца скромное золотое колечко с красным камнем – такое гриффиндорское!.. – швырнула ему в лицо, после чего все так же, молча, больше не поворачиваясь, ушла.
Вопреки обыкновению, добравшись до архива, она не стала сразу же спускаться в Отдел Тайн, а села на покосившийся, скрипучий, колченогий стул и горько расплакалась.
Ей было чертовски обидно, что Рон, Рон, с которым было так много пройдено и прожито, не дал ей и слова сказать. Не пожелал даже просто выслушать, что уж говорить о безусловном доверии!.. Он так легко решил, что она изменяла ему, что и вправду беременна от другого, что могла попытаться сделать карьеру через чью-то постель, как будто никогда не знал её вовсе. Как будто она была совсем чужой, незнакомой девушкой, которая была способна на такое, как будто он совсем не знал, какая она – Гермиона Грейнджер, и что она никогда бы так не поступила.
Здесь, в архиве, плачущую навзрыд за огромным пустым столом в задней комнате, и нашел её Гарри, до которого слухи о грандиозном скандале в Атриуме добрались с рекордной задержкой в полчаса.
Наслав Силенцио на того идиота, что принес ему грандиозную сплетню о том, что Грейнджер беременна от Бруствера и разорвала помолвку с Уизли, и с трудом удержавшись от чего-нибудь похуже, Гарри со всех ног бросился разыскивать Гермиону. Он ни на кнат не допускал, что хотя бы что-то из этого могло быть правдой, и был не на шутку встревожен тем, что могло произойти в атриуме на самом деле. Но когда увидел её, дрожащую, заплаканную, Гарри совсем растерялся, не зная, что ему думать и что говорить.