В пакете обнаружились две пары простых джинсов, несколько таких же непритязательных однотонных футболок, мягкая серая толстовка с капюшоном, кеды, поразительно похожие на те, что носил сам Малфой, только её размера, носки и… нижнее белье. Простое, больше напоминавшее спортивное, никакого кружева и эротики, но все равно ей стало мучительно неловко. Гермиону совершенно ничего не смущало, когда три года назад, готовясь отправиться в путешествие с Гарри и Роном, она собирала их вещи, включая, конечно же, носки и трусы. В этом не было ничего такого, как, впрочем, и в том, что потом они нередко переодевались в присутствии друг друга, даже не думая порой отвернуться. Но тот же, по сути, поступок со стороны Малфоя вызвал в ней совсем другие чувства. Может быть, дело было в том, что он не собирал её же вещи, особо не глядя, а покупал все это – а значит, не мог не задумываться в процессе о её размерах, формах, параметрах, а может, в самом факте того, что он вообще об этом подумал… и это ужасно смущало.
Драко вышел из ванной в тот момент, когда она задумчиво теребила шнурки кед, о чем-то задумавшись – элегантный, как рояль, в черном с ног до головы и ничем, кроме проблеска сережки, не напоминавший того парня в джинсах, что был здесь утром.
-Не тот размер? - нахмурился он, увидев, что она держит в руках обувь.
-Нет, все верно, - поспешила заверить его Гермиона. - Но как ты узнал, какой нужен?
-На твоей туфле снизу написан номер, - усмехнулся парень, - и, судя по колдо в “Пророке”, ты её все-таки надевала.
-Да, точно, - стушевалась она. - Спасибо.
-Я ужинаю с родителями, так что… - Малфой замолчал, не зная, что еще сказать. Конечно, Грейнджер не была в полном смысле его гостьей, и он не обязан был её развлекать, но то, что он оставлял её одну в своей комнате на весь день, вызывало ощущение какой-то неправильности.
-Я не буду чувствовать себя как дома и не стану совать нос в твои вещи, - закатила глаза Гермиона. - Верно?
-Умница, - усмехнулся Малфой и ушел.
Пока его не было, Гермиона успела съесть подчистую принесенную им китайскую лапшу с курицей и какими-то овощами, сходить в душ и переодеться в новую одежду. Очевидно, Малфой слегка переоценил её миниатюрность – джинсы застегнулись не без труда и до неприличия обтянули попу, но все остальное подошло идеально.
Покончив со срочными делами, Гермиона воровато оглянулась на дверь, за которой по-прежнему стояла тишина. Интересно, сколько длится ужин в семье Малфоев?.. Уж наверняка дольше, чем она ела свою лапшу. Что, если…
Еще раз оглядевшись, как будто здесь, в пустой запертой комнате, её мог кто-то увидеть, Гермиона на цыпочках подошла к шкафу и открыла дверцу. На одной из полок, там, где его и оставил Малфой, лежал его рюкзак. Быстро, опасаясь быть пойманной на месте преступления, она раскрыла основное отделение. Здесь лежали папки с какими-то бумагами, очень похожими на те, что он забирал с собой утром. Пролистав две из них наугад и не обнаружив ничего не то что интересного, но и сколько-нибудь понятного – сплошные таблицы с цифрами, диаграммы и графики, в которых не было времени разбираться, она аккуратно сложила их обратно, как было. На дне рюкзака обнаружилось несколько чеков с сегодняшней датой – по-видимому, из магазинов одежды, и Гермиона тихо присвистнула, увидев суммы, которые Малфой отдал за самые простые на вид вещи. Вернув чеки на место, она повертела рюкзак в руках в надежде найти что-нибудь, что могло пролить хоть какой-то свет на загадочные перемены в Малфое – и нашла незаметный с первого взгляда карман на внутренней стороне. В нем обнаружился мобильный телефон, небольшой плеер, спутанные наушники и бумажник – с несколькими маггловскими купюрами, кредиткой на имя Дрейка Мэлфи и удостоверение личности на то же имя. Схожесть имени и фотография не оставляла никаких сомнений в том, кому принадлежали документы, и это подкрепило её самые худшие подозрения.
Итак, Малфой проворачивал какие-то финансовые дела с магглами, и, судя по поддельным документам, от законопослушности и честности они были так же далеки, как василиск от ужика. И от этого человека, без принципов, честности и благородства, зависела судьба всего мира!.. Похоже, несмотря на все её усилия, мир был обречен: такой, как Малфой, никогда не станет рисковать собственным благополучием ради других. Это никогда, ни при каких условиях не станет возможным, и лучшее, что она могла сделать – это вернуться к Снейпу и потратить все время, что у неё осталось, на поиск другого пути.
Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, девушка решила слегка прибраться, собрав всю упаковку и прочий мусор, но, когда взяла в руки пакет из-под еды, заметила маленькую коробочку, на которую раньше не обратила внимания.
В ней было пирожное. Небольшое шоколадное пирожное. Нарядное, и, если судить по виду – наверняка вкусное.
Гермиона уставилась на это пирожное, как на боггарта.
Оно стало последней каплей, переполнившей чашу её недоумения, последним ударом, разбившим вдребезги её представления о происходящем.
Да, Малфой не выгнал её вчера, когда она буквально выкатилась из его камина, и разрешил спрятаться в его доме ото всех, даже его домочадцев. Это было понятно – мало кому захочется становиться убийцей, пусть и косвенно.
Но он не просто не выгнал – он подумал о том, что она может быть голодна, отдал свою рубашку, разрешил спать в его постели. А сегодня и вовсе – вернул её палочку, едва услышав, что она не может колдовать, позаботился об одежде и еде для неё. И пирожное!.. Да, ей надо было где-то спать и не действовать ему на нервы своими голыми ногами, но приносить ей сладкое – это превышало все разумные рамки и необходимого, и даже желаемой вежливости и гостеприимства.
Невольно вспомнились те пирожные, что она на втором курсе начинила снотворным и подсунула Крэббу и Гойлу. Может, и тут был подвох?.. Гермиона наклонилась над несчастным десертом и осторожно его понюхала. Пахло шоколадом и ванилью. Вкусно пахло, в общем-то, и чертовски соблазнительно.
Тогда она вытащила палочку и проверила пирожное на вредоносные чары и все, что только смогла вспомнить. Потратила на это битых полчаса с абсолютно нулевым результатом. В голову пришла мысль раздобыть с помощью манящих чар какую-нибудь мышку – должны же в этом старом особняке водиться хоть какие-нибудь мыши?! – и скормить кусочек лакомства ей, но в итоге не решилась из опасения, что кто-нибудь заметит летящую по воздуху мышь и задастся лишними вопросами.
Так она и осталась сидеть – упрямо воззрившись на пирожное, словно в надежде, что, если её взгляд будет достаточно убедительным, этот кусок теста с кремом заговорит человеческим голосом и поведает ей все свои секреты, а заодно уж и малфоевские.
Но, к её огромному сожалению, ничего подобного не произошло.
========== Глава 19. ==========
День не задался с самого утра. Или наоборот, слишком уж задался – это как посмотреть.
Босая гриффиндорка свалилась на него, как снег на голову, и оставалось только гадать, к чему это приведет.
Впрочем, к кое-чему уже привело – не прошло и суток, как он почти набросился на неё с поцелуями, и у Малфоя было много вопросов к собственному мозгу по поводу того, чем он был так занят в тот момент, что полностью отключился от внешнего мира.
Давать приют беглянке, которая прячется то ли от Пожирателей, то ли от Министерства, в то время как у самого имеются проблемы и с теми, и с другим, было само по себе неразумно и недальновидно. Но пытаться залезть к ней под юбку, то есть под рубашку – было и вовсе чистым безумием. Грейнджер точно была не из категории “потрахались и разошлись, довольные друг другом” – а значит, непременно попытается втянуть его во все происходящее, накрепко привязав к седлу белого коня, чтобы он изображал из себя принца. Нет-нет-нет, классический сюжет “дама в беде” – это совсем не его история, так что, если ей так уж хочется, пусть эта дама сколько угодно сидит в его комнате, но ничего большего категорически допускать нельзя.