-Мистер Малфой, мисс Грейнджер, - они удостоились скупого кивка. - Я вижу, вы выспались.
-Сэр, а сколько я… в общем, какой сейчас день?.. И вообще, день или вечер?.. - поинтересовалась Гермиона.
-Восьмое мая, утро, - процедил Снейп, явно не понимая, как можно забыться настолько, чтобы не помнить, какой сейчас день.
-Это я… - Малфой наморщил лоб, пытаясь сориентироваться, - получается, исчез из мэнора вчера утром?
-Выходит, что так, - кивнул Снейп. - И я бы на вашем месте не торопился обратно. Не уверен, что вы готовы перенести трансгрессию.
-Я должен вернуться к вечеру, - возразил парень. - Иначе мама с ума сойдет.
Снейп смерил его ледяным взглядом с головы до ног, а потом повернулся к Гермионе.
-Нам нужно решить, что делать дальше.
-Вы смотрели вероятности? Мерритт с кем-то встретился? - быстро спросила она. Пусть они не дождались, но встреча же должна была состояться!
-Нет, - коротко ответил Снейп. - В этом месте линии вероятности по-прежнему не оформлены, но зато появилось кое-что новое. Отправная точка.
Взгляды обоих молодых людей обратились к нему, но бывший профессор отчего-то не торопился продолжать.
-Ну? И что это за точка?
Вместо ответа Снейп активировал артефакт и указал палочкой на точку, из которой, как было теперь совершенно очевидно, их неуловимая вероятность брала начало. И это была точка на линии судьбы Кассандры Трелони.
-Видимо, все дело действительно в том пророчестве, что изрекла Кассандра, - пояснил он то, что и так поняли все присутствующие. - И, раз уж вам не удалось выяснить, как найти его в Отделе Тайн, вам придется отправиться туда и попытаться услышать его содержание.
========== Глава 37. ==========
В кабинете повисла тишина.
Снейп молчал, ожидая реакции на свои слова.
Гермиона молчала, думая о том, чем обернулась попытка подслушать другое пророчество, которую предпринял в свое время сам Северус Снейп. Если бы он не сделал этого, кто знает, как все вышло бы… Кто знает, сколько людей осталось бы в живых, а сколько погибло бы, пока Волдеморта не смогли бы остановить. Тот его поступок и в самом деле изменил, столкнул историю с рельс – вот только сам Снейп, она точно знала, ни на день не переставал жалеть об этом. Чем же заплатят за попытку вмешательства они?..
Малфой молчал, переводя взгляд с Гермионы на Снейпа и обратно, и не понимал, почему эти двое так странно отреагировали на вполне ожидаемую, в общем-то, вещь. Почти с самого начала было понятно, что им придется попрыгать по прошлому, и, раз уж это не нанесло им ощутимого вреда – неизвестную тварь в Министерстве скорее стоило списать на случайность, - то в чем, собственно, проблема?
-Хорошо, - решилась наконец гриффиндорка. - Ладно. Я попробую. Мы знаем дату?
-Не точно, - покачал головой Снейп. - Снова размытый интервал, предположительно, в два-три дня. И мы не знаем точного местоположения. То есть мы можем переместить вас условно в Лондон в нужный период времени, но искать Кассандру вам придется на месте – и признаться, это может быть весьма затруднительно. Судя по дате, интересующее нас пророчество было произнесено ею, когда она была еще ребенком, а не известной всему волшебному миру пророчицей, так что..
-Возможно, есть жизнеописание, - предположила Гермиона. - Какие-нибудь биографические книги, в которых описано её детство и юность, там могут быть упомянуты места. Или спросить у профессора Трелони…
-Едва ли профессор Трелони сможет дать четкий ответ на подобный вопрос, - позволил себе выразить сомнение Снейп. - Да и кто пойдет спрашивать? Вы? Я?..
-Я мог бы, - вызвался Малфой, о котором все, казалось, позабыли. - Меня-то еще, я надеюсь, не включили в список разыскиваемых лиц? Ну или безвременно умерших, - ехидно добавил он.
-Постараемся обойтись библиотекой, - покачала головой Гермиона, не желая акцентировать внимание на том, что профессор Трелони никогда не покидала стен Хогвартса, а там ему вряд ли были бы рады.
Еще вчера она не задумываясь бросила бы ему это в лицо, и даже не поняла бы, что сделала что-то не так – но после их недавнего разговора что-то между ними изменилось, и девушка поймала себя на том, что не хочет ранить Драко, пусть даже в таких мелочах напоминая о прошлом.
Идея с библиотекой была, безусловно, неплоха, но для этого сперва требовалось попасть обратно в Малфой-мэнор – а максимум достижений Драко пока сводился к самостоятельному посещению уборной. Любые более значительные физические усилия, даже попытка надеть джинсы, обходились ему слабостью, головокружением и моментально пропитывавшимися кровью бинтами. Снейпу удалось разыскать записи о напавшем на него существе и выяснить, что в когтях неизвестной твари тоже был яд, который мешал поврежденным тканям срастаться обратно и пытался растворить изнутри все покровы, созданные магией, но способа нейтрализовать его они не знали – а значит, нужно было ждать, пока яд выведется естественным путем, если это вообще произойдет. Так что Снейп категорически заявил, что нужны еще как минимум сутки под наблюдением, чтобы с полной уверенностью утверждать, что опасность для жизни миновала – и молодым людям не оставалось ничего иного, кроме как смириться с вынужденным бездействием.
Гермиона коротала это время за изучением Книги регистрации пророчеств, хотя и сама не очень понимала, что ожидала в ней найти, да разговорами со Снейпом. Несмотря на то, что они были отрезаны от внешнего мира всего чуть больше суток, из-за прыжков во времени ей казалось, что прошло намного больше, и она жаждала услышать от него хоть какие-то новости. Однако таковых не было, за исключением успешного ареста Мальсибера, о котором она уже и без того знала, и из которого “Ежедневный пророк” в очередной раз раздул целую историю, всерьез предлагая своим читателям поразмыслить над тем, не была ли поимка давно разыскиваемого преступника еще одним признаком того, что Министерство под влиянием Поттера начало истребление чистокровных и инакомыслящих. В этом не было ничего неожиданного, и все же очередная статейка возмутила Гермиону до глубины души, и она кипела, как раскаленный чайник, с остервенением перелистывая страницы Книги пророчеств в поисках неизвестно чего.
Драко же пытался собрать воедино все обрывки и осколки произошедших с ним событий и хоть как-то их осознать – впрочем, не особо успешно, поскольку измотанный борьбой с отравой и кровопотерей организм то и дело норовил погрузить его в сон, который больше напоминал беспамятство. Он помнил о том, как был зол на Грейнджер после бала, помнил, что для собственного блага принял решение держаться подальше от неё, пока все не стало еще хуже – хотя, по правде сказать, едва ли такое было возможно. Но теперь, когда дымка физической слабости окутала все его тело, просачиваясь в каждую пору, та же самая слабость туманила и его разум, укрывая, словно пуховым одеялом, все протесты и сомнения, запихивая этот пух в глотку оравшему во все горло инстинкту самосохранения, призывавшему бежать, спасаться и спасать то, что от него еще осталось. Как будто еще можно было забыть о том, что он понял, если она вдруг исчезнет из его поля зрения. Как будто расстояние между ними могло сделать это менее реальным, ненастоящим, не стоящим никакого внимания.
Грейнджер спасла ему жизнь. Это ничего не значило – она бы так поступила, будь на его месте кто угодно. Это вновь не было чем-то личным, чем-то для него – это была просто её суть. Грейнджер не из тех, кто бросит другого в беде, не делая никакой разницы между магглами и волшебниками, людьми и существами, светом и тьмой. Разве что Волдеморта она не стала бы спасать – но Малфой никогда и не падал так низко. Но потом она вполне могла поручить его заботам Снейпа – и все же, по словам крестного, не отходила от него ни на минуту, пока не случился перелом и он не очнулся. И это уже было чем-то значимым, чем-то важным – тем, что разбередило его расстроенное, полубредовое сознание, пробудило такую глупую и безрассудную надежду. Да, он облажался, и не в первый раз – но Грейнджер как будто не заметила этого. Ей были не важны его ошибки, то, что он все испортил, сделав их путешествие в прошлое бессмысленным и бесполезным – только намерения, и это было ново и странно для него. Как будто она была готова снова перевернуть испорченный, залитый чернилами лист, и начать заново. Она видела впереди цель, и, казалось, ей было неважно, сколько раз они скатятся с обрыва, раздирая руки в кровь и оставляя клочья своей плоти на острых камнях – важным было лишь то, готов ли он встать и попробовать еще раз. А потом еще, снова и снова, до тех пор, пока они не взберутся на самый верх. Потому что она была готова, и единственное, что для неё было важно – хотел ли он пройти этот путь с ней до конца.