Ее смех не разбудил Марвелла, зато насторожил Горация; тот поспешил к ней из переднего отсека, где занимался обследованием местности. Через пять секунд после того как одно из двух живых существ подало первые признаки жизни, бархатный робот вырос перед ним.
– Добро пожаловать на Талискер, мисс Хэсселл! сказал он.
– И тебе того же! – откликнулась Лиз. – Может, хватит корчить из себя всезнайку?
Она отвернулась, не дожидаясь ответа. Самое противное, что роботы действительно знают гораздо больше людей и способны действовать разумнее. Тем не менее надо раз и навсегда поставить его па место, чтоб не забывался.
– Где ты был? – спросила Лиз,
– При исполнении своих обязанностей, мисс. – В его голосе звучали обиженные потки. – Я полагал, небольшая разведка...
– Ну и что же ты обнаружил?
Солнце быстро садилось. В воздухе повеяло прохладой. На дурацкой шляпе Марвелла блестели капли росы. Он похрапывал, приоткрыв рот; глаза под тяжелыми веками вращались. Этот здоровяк с бакенбардами напомнил ей большую и ленивую морскую корову. Лиз тихонько фыркнула. Уж его-то мясорубка могла бы сделать чуть-чуть постройнее! Ей вспомнился легкий, элегантный Дайсон, и у нее защемило сердце. Пока она разглядывала своего спутника, Гораций обдумывал ответ.
– Обнаружил на удивление мало. Такое впечатление, будто нас посадили в тихую заводь. Границ Сцен нигде не видно, равно как и признаков жилья или производства. Следы ведут вон в том направлении. – Он указал на тропку, окутанную оранжевым туманом. – Но это не дорога. В той части, мисс Хэсселл, Талискер, по-видимому, необитаем. Мне разбудить мистера Марвелла?
– Нет, – ответила Лиз. Ей почудилось, что с востока потянуло ветром. – Пока не надо. Найди, где бы нам переночевать, приготовь еду.
Гораций опять посмотрел на Марвелла.
– Может, все-таки...
– Ты что, плохо слышишь?
Обиженный робот поплелся выполнять поручения. Как только он скрылся из виду, Лиз ткнула Марвелла под ребро. Тот слегка зашевелился, а после второго толчка взревел от боли.
– Что... Где... Ты что, сбрендила!
С неожиданной ловкостью он так быстро вскочил на ноги, что Лиз не успела ткнуть его в третий раз.
– Боже всемогущий! – воскликнул Марвелл, тут же забыв о пережитом нападении. – Мы уже там... то есть тут! Все это не сон, не шутка! – Он поднес руку к затылку. – Черт, башка трещит!... Эта машина, эти роботы-лунатики! Они меня подвергли клеточному рециклингу! Меня – Главного режиссера!
– Успокойся, ничего у них не вышло. Марвелл сдвинул брови.
– Не вышло, так выйдет. И все дело рук Спингарна. Нарочно прячется, хитрый ублюдок!
– Послушай, Марвелл, у тебя мания преследования. Спингарн вряд ли мог такое устроить.
– Ох уж мне этот твой рационализм! Даже моделирование памяти на тебя не подействовало... – Марвелл задумался. – Впрочем, на меня тоже.
– Ну и слава Богу. У нас и без того забот хватит. – Лиз удивило его подавленное настроение. – Так тебя впервые подвергли обработке?... Неужто ты в Сценах ни разу ничего не испытал?
Губы Марвелла скривились.
– Ненавижу! Всех их ненавижу! Потому я и торчу в Дирекции, чтоб держаться подальше от Сцен.
– То есть?
– Мне просто противно играть чью-то роль! Почему я должен быть кем-то, а не самим собой? – Он был по-настоящему рассержен.
– Ты – эгоистичный шут, Марвелл. – На самом деле она так не считала. – Так вот почему ты взъерепенился, когда они вздумали перемотать тебе катушки! А я – то думала...
– Ну да, да, впервые! – огрызнулся Марвелл. – И что хорошего? Замерз как собака, жрать хочу, поджилки трясутся... Да еще в компании такой стервы! – Он огляделся вокруг. – Ты только посмотри! Поля! Рощи! Ни одного строения! А где я буду спать? И что есть? – Он поймал на лету какую-то букашку. – Жуков, что ли?
Костюм на нем был весь помят, лысина сморщилась – не иначе, от усилившегося ветра. Деревья таинственно и угрожающе чернели в сумраке, напоминая фантастических чудовищ. Солнечный диск скрылся за горизонтом, и сразу спустилась тьма. Вскоре в небе заплясали две одинаковые луны, казавшиеся скорее призраками, чем небесными телами.
– Я не создан для того, чтобы спать на открытом воздухе! Сделай же что-нибудь, Лиз, ты ведь моя помощница, раздобудь хотя бы еды! И о ночлеге позаботься.
Лиз с презрением посмотрела на своего бледного, трясущегося шефа. И как только в таком огромном теле может быть столь ничтожный дух?
– Ах ты бедняжка! – усмехнулась Лиз. – Ну утешься, вот идет наш спаситель – с едой, если не ошибаюсь.
Появился Гораций, держа на вытянутых руках какой-то коврик грубой работы, полный всякой зелени. Из-за спины у него выглядывали болтающиеся белесые пеги убитого животного, должно быть, молодого оленя. Марвелл в ужасе отпрянул.
– Лиз, что он творит, этот убийца! Черт знает что! Гораций оставил его вспышку без внимания.
– Сожалею, мисс Хэсселл, но ничего подходящего для ночлега отыскать не удалось. Постройки есть, но очень далеко – крыши едва виднеются. Как ни жаль, нынешнюю ночь, видимо, придется провести здесь. Вот это, – он сбросил на землю тушу, – вполне съедобно. Еще я собрал диких овощей и фруктов, так что, думаю, получится неплохой ужин.
– Молодец, Гораций! – похвалила Лиз.
– «Молодец, Гораций!» – передразнил Марвелл, переводя взгляд с Лиз на робота. При виде струйки крови, застывшей на шее олененка, его замутило. – И вы думаете, я стану это есть? Чтоб я ел мясо?
– Ничего другого нет, – резонно заметила Лиз.
– Я никогда не ел сырого мяса и вообще никакой сырой пищи.
– Ты много чего в жизни не делал, – сухо заметила она. – Разведи огонь, Гораций. А после сделай какое-нибудь укрытие – шалаш из веток, что ли. Сможешь?
– Разумеется, мисс. – Гораций замялся. – Мистер Спингарн питался натуральной пищей, поэтому добывать биологическую массу я не обучен. Может быть, мистер Марвелл даст мне соответствующие инструкции?
Марвелл сел па землю и схватился за голову.
– Еще инструкции ему подавай!
– Ладно, пошевеливайся! – прикрикнула Лиз на робота. Затем резко повернулась к Марвеллу. – Насколько я понимаю, его инструкции таковы: крестьянский образ жизни, никакой искусственной пищи, никаких транспортных средств и, по всей вероятности, никакого оружия. Центр желает, чтобы мы сами проявляли инициативу, лишь изредка обращаясь за помощью к Горацию. Он умеет охотиться, а делать то месиво, которое мы обычно едим, но способен. – Она улыбнулась и спросила, указывая на еще теплую тушу: – Как насчет того, чтоб ее побыстрее освежевать?
Марвелл сглотнул ком, застрявший в горне, и отвернулся.
Гораций достал острый нож, и Лиз настояла, чтобы он разделал тушу где-нибудь в стороне от лужайки. Пока робот сооружал шалаш, Марвелл без особого успе\а пытался натаскать побольше сушняка, но вскоре Гораций отстранил его и сам занялся костром. К тому времени, как он нанизал куски мяса на прутики, близнецы-луны поднялись высоко в темно-фиолетовом небе. Лиз уже полностью освободилась от тревожного предчувствия опасности. Стояла глубокая, не нарушаемая даже криками ночных птиц тишина. Ветер успокоился, и при слабом колыхании воздуха от костра потянулись длинные цепочки искр. Марвелл сидел притихший, поглядывая то на Лиз, которая поворачивала над огнем мясо, то на Горация, возившегося с шалашом. Наконец Лиз сняла с костра один пруток и протянула шефу.
– На, ешь. Сверху немного подгорело, а если почистить, то внутри хорошее, свежее мясо.