– Директор ждет, – настаивал секретарь-гуманоид.
Словно в трансе, Марвелл подошел к тяжелым бронзовым дверям; широкие плечи его поникли. «Да ведь он уже пожилой человек», – подумала Лиз, всегда считавшая его своим сверстником – ну разве что чуть постарше. Костюм преуспевающего импресарио повис на нем как на палке.
Двери распахнулись, и Лиз увидела то, что редко показывали таким мелким сошкам, – средоточие паутины, управляющей всей человеческой жизнью.
Комната, в которую ей предстояло войти, была величиной, пожалуй, с нижнюю палубу межпланетного корабля: низкий потолок, каменный пол и сомкнутые ряды горящих голубым светом сканеров, пустых, но пульсирующих потенциальной энергией.
Вот оно! Вот центр всего живого! Войдя, Марвелл исподлобья уставился на стол в середине просторной комнаты. У него вырвался вздох облегчения, поскольку за столом, без всяких сомнений, сидел человек с высоким выпуклым черепом, длинной и тонкой морщинистой шеей, длинными конечностями и глазами, похожими на черные отполированные камни. Рядом с ним стоял смуглый большеголовый здоровяк, потирая огромные ручищи. «Денеб, начальник Управления по борьбе с катастрофами», – догадалась Лиз. Вид у него внушительный, и все же царит здесь Директор. Лиз едва не вскрикнула, когда влажно-красные губы разомкнулись и из образовавшейся щели вырвался пронзительный голос самого могущественного человека Галактики.
– Мне очень жаль, что я оторвал вас от новой Игры.
– Я... – начал Марвелл. Шляпа его сбилась набок, лысина блестела от пота. – Я тотчас же явился, сэр. Итак, Спингарн... – Последние слова повисли в воздухе.
– Вот именно, Спингарн! – вмешался Денеб. – Из-за него-то мы вас и вызвали.
– Вы нужны нам, Марвелл! – пропел Директор. – Больше нам не к кому обратиться.
Глаза этого человека излучали холодную ненависть. Против кого она направлена?... За мягкими интонациями скрывался звериный рык. Интересно, чем Марвелл навлек на себя такую ярость?
– Мы со Спингарном просто коллеги...
– Не просто! – Ненависть в голосе усилилась. – Вы были доверенным лицом Спингарна... его другом... более того, советником.
– Нет! Никогда! Я его предупреждал...
– Не скромничайте, Марвелл! Ведь именно вы поощряли его исследования случайных вероятностей!
В ужасе, охватившем Марвелла, было что-то неестественное. Этакий здоровяк – и трясется как заячий хвост! Лиз невольно тоже поддалась страху и спряталась за широкую спину Марвелла, как будто та могла оградить ее от неминуемой опасности. Еще минуту назад она бы рассмеялась над своей трусостью, но теперь у нее почему-то не было желания себя презирать. Злоба, исходившая на нее из неподвижных глаз Директора, была настоящей, неподдельной.
– Вы, именно вы! – повторил он.
– Нет, сэр, что вы! – поспешил оправдаться Марвелл. – Поощрять Спингарна? Да никогда! Он же взбесился – его надо в Пороховой Сцене держать! Ей-Богу, сэр, я ничего не знал о реактивации на Талискере, абсолютно ничего, поверьте!
Старик хохотнул.
– Ах, Марвелл! У вашего шефа, мисс Хэсселл, удивительная способность видеть во всем смешную сторону! Вы просто идеально подходите друг другу! Вы с вашей ученической дотошностью и наш дорогой Марвелл с его щегольством и нелепой бескомпромиссностью!
В агатово-черных глазах светилась такая неприкрытая ярость, что у девушки по спине снова пробежал холодок. С таким злобным стариком ей еще не приходилось сталкиваться.
– Вероятно, мисс Хэсселл, вы удивлены тем, что я вызвал вас?
– Удивлена. – Она сумела придать голосу достаточную твердость, хотя внутренне была в полной растерянности. За что он ее так возненавидел?
– Немудрено, милочка моя! – визгливый голос звучал издевательски, и Лиз вдруг поняла, что он ненавидит ее молодость, красоту, здоровье. – Зачем вызвал? Да просто так, стариковская причуда.
– Нет, – тихо, но уверенно проговорила она, – не причуда.
– Ах так, не причуда! А ведь юная леди права. А, Марвелл? А, Денеб?
– Компьютер, как всегда, оказался на высоте, – кивнул Денеб. – Его вероятностные прогнозы удивительно точны.
– Не скажите! – возразил Директор. – Но в данном случае он не ошибся. Так вот, милочка, вы сами на это напросились. Я посылал за Марвеллом, потому что он единственный из сподвижников Спингарна может разобраться с Талискером...
– С Талискером?! – взревел Марвелл. – Ни за что!
– Почему бы и нет? – отрывисто проговорил Директор. – И вы тоже, мисс Хэсселл. В следующий раз не будете совать ваш симпатичный носик куда не следует. Я распорядился сообщать мне обо всем, что связано со Спингарном или Талискером, и компьютер вспомнил, как вы спрашивали о Спингарне. Вы чересчур любопытны, мисс Хэсселл.
Лиз похолодела. Она пока еще не понимала, чего боится Марвелл, но вряд ли могло быть на свете что-то более страшное, чем ненависть этого старика.
Начальник Управления по борьбе с катастрофами сказал извиняющимся тоном:
– Если бы можно было послать наших обычных операторов, мисс, мы бы так и сделали. Но они подготовлены лишь к предсказуемым несчастным случаям. Прикажи им подавить мятеж в Византийском дворце – они ворвутся туда с кинжалами, копьями, с хорошо подогретой толпой погромщиков и быстро наведут порядок. Если надо, они могут в мгновение ока ликвидировать один из взбесившихся летательных аппаратов Марвелла: направят шестидюймовку – и готово дело. Выучка у них что надо! Отрегулировать обычный, нормальный план Игры – это им раз плюнуть! Но что обыкновенный электронный мозг против Талискера?... А вы действительно сами напросились.
– Вот-вот! – взвизгнул Директор. – Вы и представить себе не можете, что такое Талискер!
– Может, – глухо отозвался Марвелл. – Она смышленая. Даже чересчур. Например, именно она с самого начала сказала, что летательные аппараты взбесились.
Холодные глаза Директора уставились на Лиз. Видно, для Марвелла у него не нашлось больше насмешек.
– Вы имеете представление о Талискере?
– Да.
Лиз Хэсселл как-то затребовала информацию, хранившуюся в запасниках памяти. Теперь к ним почти никто не обращался, ведь все интересующие тебя сведения можно получить у услужливого компьютера. Там, на Талискере, было положено начало Сценам. Кажется, место было выбрано наобум и эксперименты проводились в строжайшей тайне.
Талискер!
Экспериментаторов, должно быть, привлекла отдаленность планеты, иначе слухи о новом генетическом воздействии на человека распространились бы слишком быстро. Разработки были ориентированы на создание новой личности, нового «эго» из числа тех, кому смертельно наскучило однообразное, надежное и безопасное существование. Но ведь Талискер необитаем уже сотни лет. Старая развалина, заброшенный музей!
Опустевший и жуткий, полный призраков и отзвуков давно завершившихся Игр, он стал хранилищем обрывочных воспоминаний о былых победах. И этому обломку экспериментальных Сцен суждено было возродиться с новым пришествием человека. Когда Лиз произнесла свое сдержанное «да», образы прошлого вновь нахлынули на нее, и она почему-то страшно испугалась ответных слов старика:
– Прекрасно! Значит, мы сделали правильный выбор.
– Нет, не связывайте меня с Талискером! – взмолился Марвелл. – Я не хочу...
– Тише! – зловеще пророкотал Директор. – Тише, Марвелл, ваши комментарии излишни. Взгляните-ка лучше!
Костлявыми пальцами он провел по сенсорным клавишам на столе; они мгновенно отозвались, послушные этим жилистым рукам, и огромное мрачное помещение наполнилось пейзажами планеты, затерянной где-то на краю Галактики. Их взорам предстал Талискер!
– Ну вот вы и на месте! – продолжал юродствовать старик. – Живете в одном из множества миров!
Слова раскаленным железом впивались в мозг Лиз Хэсселл – это была некая пародия на звон электронных матриц, установленных над дверью кабинета. Лиз перевела взгляд на экран.