— Вы разрушите дорогу? — спросила Этель, спокойно наблюдавшая за ними.
— Разрушим, — подтвердил Спингарн.
— Как? — продолжала спрашивать Этель.
— У меня есть несколько гранат, — ответил сержант, снимая ранец со своих крепких плеч. — Вы слышали, чтобы сержант саперов когда-нибудь был без своих инструментов?
— Но что будет с нами?!
— Дорога остановится. — Спингарн думал о безумном мире, ждущем их впереди. — И мы покинем ее, Этель.
— Давай останемся на дороге!
— Ив конце концов окажемся в старом Центре допросов? Мы все погибнем там!
Этель напряженно наблюдала, как кружится Хок. Воздух наполнился треском каменных блоков. Хок, человек-сверло, выкрикивал непристойные песенки восемнадцатого века, пробуравливая темную поверхность. Осколки камня шлепались на мокрые края дороги. Куски базальта отлетали вверх и со свистом уносились в пустое пространство под дорогой. Три или четыре летучие мыши, привлеченные звуками, кружились над головой сержанта. Этель вспорхнула в воздух, чтобы отогнать их, и мыши улетели с резкими криками. Впервые с тех пор, как он оказался на Талискере, Спингарн смог перевести дыхание и понял, что придется смириться с той дурацкой ситуацией, в какую он попал.
Через несколько мгновений он заметил, что Этель глядит на него.
— Что будет с нами? — спросила она.
— Понятия не имею.
— Наиболее вероятное предположение? — спросил робот.
— Давай! — ответил Спингарн, подумав.
— Мы нарушим здесь баланс существования. Мы не являемся случайным элементом в данной ситуации.
— Баланс существования?! Здесь?! Как такое может быть?
— Все сходится, сэр.
Дорога плыла в ночи. Они оставили позади уже сотни километров. Местность резко изменилась. Вокруг возвышались горы, их снеговые шапки холодно и сурово сияли в лунном свете. Позади внезапно началось извержение далекого вулкана, и его грохот эхом прокатывался через высокие пики, возбуждая мощные колебания. Небольшой отряд зачарованно прислушивался, пока не наступила полная тишина.
— Но что может произойти, когда сержант взорвет дорогу? — спросила Этель. — Легко говорить про баланс существования! Я хочу знать, что случится, когда мы окажемся в одной из Сцен!
— Готовь шнур, приятель! Капитан, мы прошли насквозь! — раздался громкий голос Хока. — Тут под дорогой что-то вроде сточной трубы — ты слышишь, приятель?!
— Слышу, сержант!
— Я засунул гранаты в глубокую трубу — тут полно каких-то штуковин, и я не знаю, для чего они нужны, — как в оружейной лавке! — продолжал кричать Хок. — Но мы остановим французские машины, верно, капитан?
Спингарн извлек из вместительного ранца сержанта длинный запал. На мгновение он снова оказался в том древнем времени подземных боев и человека в доспехах, чей меч блестел от крови саперов. Этель повисла на нем, преодолевая отвращение.
— Спингарн, ты соображаешь, что делаешь? Его хвост просвистел рядом с длинными, стройными ногами Этель.
— Какая гадость! — пожаловалась она.
Спингарн увидел, что сержант мрачно усмехнулся.
— Извини. Я научусь обращаться с ним. — Спингарн увидел, что зловещий ниш подмигивает ему. Хвост мог быть подходящим оружием в рукопашной схватке. Спингарн попытался сделать несколько контролируемых движений. Для этого надо расслабить нижнюю часть позвоночника, а затем совершить боковое движение, начиная от лодыжек.
— Спингарн! Ты порвал мне платье, ублюдок!
— Где шнур?
Сержант Хок потерял терпение.
Но скоро все было в порядке. Длинная извивающаяся трубка с порохом опущена в отверстие, которое просверлил Хок. Дальний конец трубки протянулся метра на два над обломками дороги. Хок с трудом выбрался наружу.
— Оказывается, я могу использовать свои железные ноги как бур! — пробормотал он. — Кто бы мог такое подумать о старом солдате королевы Анны? Что бы сказал капрал! Но он мертв, как и мы! Мир ему, — добавил он благочестиво. Хок нахмурился, но вмешательство робота избавило Спингарна от эсхатологической дискуссии. Он не думал, что сможет объяснить сержанту отсутствие Тиллиярда. К счастью, Гораций решил поведать очередное из своих туманных предупреждений:
— Есть высокая вероятность того, что мы приближаемся к концу дороги, сэр, — заявил Горации. — Существует почти полная уверенность, что горная цепь служит следующим звеном в этом примитивном барьере, сэр.
— Тогда зажигай запал, сержант! — приказал Спингарн.
— С большим удовольствием! — ответил Хок. — Держитесь подальше!
Спингарн подумал о древнем оружии под странной, изменяющейся дорогой. Затем, как и его спутники, он осознал всю серьезность момента. Трое людей и робот с тревогой наблюдали, как яркое, разбрасывающее искры пламя бежит по шнуру, оставляя позади дымный след, пахнущий серой. Хок выражал свое возбуждение, выкрикивая проклятия в адрес врагов, оставшихся на другом конце галактики:
— Будьте вы прокляты, мерзавцы, наглые французишки! Желаю вам сгореть в шахте и быть разорванными на мелкие кусочки!
Спингарн приказал всем быстро лечь лицом вниз, защитив голову, подальше от ямы. Но Хока нельзя было заставить принять такую простую предосторожность.
— Ложись! — завопил Спингарн.
— Пусть ложатся трусы! — ответил ухмыляющийся сержант.
В то же мгновение его отшвырнуло метров на пятьдесят вдоль дороги. Из ямы вырвалось огромное красное пламя, а вслед за ним — языки желтого пламени. Свет крошечных близнецов-лун погас под облаком черного дыма.
Сержант Хок хриплым голосом выкрикивал «Ура!».
Сила взрыва вырвала Этель из крепких объятий Спингарна, и только телескопические манипуляторы Горация помешали ей улететь через край разрушенной дороги в темный провал.
Дорога двигалась рывками, извивалась, как живая, и рушилась под ними. Когда дым рассеялся, Спингарн увидел зловещее сооружение, установленное в структуре разрушенного пути, — Центр допросов. Он выглядел, как мрачный памятник жестокой власти, как бы застывший в ожидании, выведенный из строя, но все еще функционирующий, — молчаливый часовой давно ушедшего прошлого.
Четыре фигуры начали падать через ночной воздух, когда дорога окончательно развалилась. Спингарн увидел, что Этель инстинктивно расправила крылья.
— Капитан Спингарн! Капитан! — кричал Хок в ночную тьму.
— Гораций! — заорал Спингарн во все горло. — Гораций, ты, вместилище запретов, сделай хоть что-нибудь!
Сверкающее железное основание Хока исчезло во мраке, но Этель все еще была видна. Девушка вспорхнула вверх на случайном воздушном потоке. Но где же робот? Спингарн увидел, что лунный свет отражается внизу от облака пара. Что лежало под ним?
— Капитан! — опять закричал Хок. — Раций! Ты, французский болтун, помоги мне!
— Спингарн?
Этель снизилась, ее хрупкие крылья были почти сложены. Она поднырнула под Спингарна, который па мгновение поверил, что она сможет задержать его стремительный спуск. Холодный воздух бил его по голой груди, хвост обвился вокруг лодыжки. Затем его окутал холодный и липкий туман, так что вопли Хока доносились как будто совсем из другого мира.
— Раций! — умолял Хок. — Ты, заводная мартышка, сделай же что-нибудь!
— Гораций! — завопил и Спингарн, — Это твоя обязанность, ведь мы все можем разбиться на скалах!
— Иду, сэр!
Затем робот подал энергию в излучатели, и Спингарна был пойман в невидимую сеть силовых полей.
Силовое поле задержало его вместе с сержантом Хоком. Они ошеломленно посмотрели друг на друга в тусклом сером свете — двое обезумевших и испуганных людей.
Они спускались вниз по спирали.
Девушка нашла их, и четверо пленников Талискера снова были вместе. Фигура робота сверкала и искрилась, когда он изменял силовые поля.
— Сейчас спустимся, сэр! — доложил он. Туман внезапно рассеялся, и серая мгла, покрывавшая землю внизу, исчезла. В то же мгновение все увидели огни.
— Боже! — сказал Хок.
— Очень интересно! — объявил робот.