- Что будет со мной и экипажем? – осторожно спросил Майкл Джонсон, шагая рядом с Махсут-би по коридору к ангару. Аксакал на минуту задумался.
- Думаю, всё будет нормально. – ответил он. – Я рекомендую оставить тебя на посту руководителя экспедиции. Прибудет соответствующие оборудование, учёные, дополнительные инструкции и рекомендации. Ты пока не суйся на планету, исследуй её с помощью зондов.
- Спасибо, аксакал. Будем надеяться, что Данила поправиться.
Белый паук сидел в центре чёрной паутины. Картинка являлось полной несуразицей, насекомое должно быть чёрным, его сеть – белой. Данила внимательно присмотрелся. Паук выглядел довольно странно. Бугристое тело, как бы состоящее из двух половинок и множество разделённых впадинами выпуклостей. Глаза и лапы отсутствовали. Нити паутины представляли собой жалкое зрелище. Чёрные, обветшалые, в некоторых местах до того тонкие, что казалось, дунь и они разваляться. Лишь одна из них отличалась от других. Она была чуть-чуть светлее и слегка подрагивала. Картинка поменялась. Данила не сразу понял, что теперь наблюдает за происходящим глазами паука, хотя органы зрения у того отсутствовали. Он слился с членистоногим и сразу же почувствовал себя уставшим и безразличным ко всему. Не хотелось дышать и шевелиться, даже жить. Перед ним раскинулась чёрная старая паутина, готовая вот-вот рассыпаться. Лишь только серая, слегка вибрирующая нить, выглядела более-менее крепкой. Если бы не она, то паук бы уже давно рухнул вниз, где, судя по ощущения, кроме чёрной бездны ничего не было. Надо было как-то спасать своё новое тело. Данила проследил, куда тянется серая, единственно надёжная, нить паутины. Она упиралась в большой красный мешок, который очень медленно пульсировал, как бы нехотя увеличивая и уменьшая свой объём. Его очертания напоминали человеческое сердце. От него куда-то вверх тянулся зелёный светящийся луч.
- Его тут быть не должно. – появилась откуда-то уверенная мысль. – А паутина должна быть белой.
Человек-паук напрягся. Из его тела вылетела белая нить и приклеилась к красному, пульсирующему мешку. Одновременно исчез зелёный луч. Захотелось дышать. Частота пульсации увеличилась. Красный мешок начал чаще менять свой объём.
- Это же сердце. И всё говорит о том, что оно моё. – пришло понимание. – Паутина – нервная система. Что же такое зелёный луч? Если его отсутствие помогло работе главного органа, то он здесь не нужен. Необходимо найти и подключить другие составляющие организма.
Данила осмотрел соседнюю нить паутины. Она тянулась сразу к двум чёрным органам, по очертаниям похожим на бобы. От них вверх тоже простирался зелёный лучик.
- Почки.
Членистоногое выстрелило в них белой клейкой нитью. Бобы посветлели, зелёный лучик исчез. Задача прояснилась. Чтобы паук остался жить, необходимо восстановить паутину полностью. Данила принялся за дело.
- Бабушка, бабушка. – взволнованный девичий голос резанул по ушам Данилы.
- Я тебе сколько раз говорила, не называй меня бабушкой. – раздался другой, более взрослый, спокойный и уверенный. – Во-первых, я тебе прабабушка, а во-вторых, моё имя Маргарита. Ты, что хочешь, чтобы все знали, что я старая? Что у тебя случилось?
Данила понял, что слух восстановился и узнал голос, принадлежащий старшей из женщин. Это была Маргарита, его коллега, с которой он вместе инспектировал планету «Ривьера». Открыть глаза и посмотреть на женщину он не смог, паутина была восстановлена не полностью. Работы по восстановлению функций организма было предостаточно. Помимо продольных нитей необходимо проложить и поперечные. Сознание Данилы раздвоилось. Часть его уже ощущала себя человеком, лежащим на чём-то твёрдом, и слышала всё, что происходит вокруг него. Другая часть помогала пауку плести паутину.
- Бабушка, то есть Маргарита, – девичий голос стал тише, но звучал по-прежнему взволнованно, - Смотри, что случилось с индикаторами «саркофага». Некоторые из них выключились. Нет показаний сердца, почек, печени, ….
- Эх, Дашка, Дашка. – оборвала её причитания прабабка. – Ты не туда смотришь. Перед тобой лежит великолепный экземпляр молодого, сильного, красивого мужчины, а ты, «индикаторы, индикаторы». Может, твои приборы ему мешали, вот он их и отключил. Видишь, кожа у него начала приобретать нормальный цвет, губы потеряли синюшный оттенок, а на виске пульсирует жилка. Похоже, Данила сам себя восстанавливает, без всякого вмешательства медицины.
- Надо срочно вызвать сюда профессора Воскобойникова Анатолия Васильевича. – заявила Даша. – Он там консилиум собрал. Даже Ян Фэй прибыл, хочет попробовать воздействовать на больного гипнозом.
- Стой. – остановила её Маргарита. – Никого не надо звать. Ян Фэй конечно очень знаменитый целитель и сильный гипнотизёр, но давай немного подождём. Похоже на то, что Данила сам может восстановиться, не надо его трогать. Ему и так достанется, когда он выздоровеет. Твой профессор сделает из него подопытного кролика и разложит его на нейроны, чтобы выяснить, как так получилось, что всё обошлось без его активного вмешательства.
- Спасибо за заботу, Маргарита. – раздался очень тихий шёпот из «саркофага». Прабабка и правнучка вздрогнули и склонились над стеклянным колпаком.
- Мне показалось или он что-то сказал? – спросила Даша.
- Я тоже слышала. – ответила Маргарита и тут же строго предупредила. – Не вызывай своих «коновалов».
Веки Данилы дрогнули. Он открыл глаза и обнаружил двух женщин, склонившихся над ним. Их разделяла только прозрачная крышка медицинского реаниматора. Прапрабабка и праправнучка смотрели на него с тревогой и надеждой.
- Живой. – прошептала Даша и потянулась к красной кнопке, чтобы вызвать профессора Воскобойникова.
- Не надо. – предупредил её порыв Данила, его губы тронула лёгкая улыбка – Я не хочу быть подопытным кроликом, разложенным на нейроны. Я уже один раз был в его руках и едва ушёл.
- Подслушивал. - возмутилась Маргарита. – Если ты дашь слово, что ни кому не скажешь, что у меня уже есть праправнучка на выданье, то я обещаю никого не звать.
- Так нельзя. – заявила Даша. – Тем более что он уже был нашим пациентом.
- Можно. – улыбнулся Данила. – А сейчас вы мне поможете выбраться из этого аппарата.
Прабабка и правнучка взглянули друг на друга. Они были очень похожи. Даже глаза Маргариты, говорившие о долгой жизни, и русый цвет волос Даши никого не могли ввести в заблуждение относительно близкого родства женщины и девушки.
- Извлекайте меня. – вновь потребовал молодой человек.
- Не получится. – покачала головой Маргарита. – Как только мы поднимется крышка, или отключиться «саркофаг» у Воскобойникова в кабинете сразу же сработает сигнализация. Так что поработай сам. Все твои органы контролируются датчикам, ты каким-то образом их зашунтировал, и сигнала тревоги не было. А то бы здесь уже была целая толпа людей в белых комбинезонах. Пока никого нет, действуй.
Данила закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на своих внутренних органах. Он уже понял, что зелёные, светящиеся лучики есть ничем иным как сигналами, идущими к датчикам и обратно. С ними он справился быстро. Оглядел внимательно сияющую белизной паутину, в центре которой сидел паук-мозг, добавил ещё несколько нитей, открыл глаза и заявил:
- Готово.
- Мы видим. – сказала Маргарита, кивая на приборы, и нажала на кнопку. Верхняя часть прозрачного «саркофага» приподнялась и отъехала в сторону. Данила опёрся на руки и сел. Как только он осмотрел своё тело, выбираться из аппарата в присутствии женщин расхотелось. Из всей одежды на нём красовался лишь маленький кусочек белой ткани, прикрывающий чресла.
- Может, вы всё-таки предложите мне какую-нибудь одежду? – спросил молодой человек. – Мне не очень ловко бродить нагишом в присутствии двух очаровательных женщин.
- Ни какой одежды. – в палату ворвался невысокий сухощавый человек с седой бородкой клинышком и белым колпаком на голове. Это был профессор Воскобойников. У Данилы, встречающимся с ним не в первый раз, он ассоциировался с доктором Айболитом. Следом за Анатолием Васильевичем в помещение вошли его коллеги. Среди них выделялся своим маленьким ростом знаменитый лекарь и гипнотизёр Ян Фей.
- Я так и чувствовал, что этот молодой человек выкинет какую-нибудь пакость. – заявил профессор Воскобойников, оглядывая безжизненные индикаторы медицинского реаниматора.