Сепаратистские лидеры развернули лихорадочную деятельность. Аденауэр делал все, чтобы расширить связи, привлечь новых сторонников. Заручившись поддержкой кёльнской торговой палаты, он направил в южные районы Рейнской области полномочного эмиссара профессора Эккерта, поставив перед ним задачу закрепить контакт, установленный незадолго до этого Аденауэром с лидером южнорейнских сепаратистов Дортеном, выяснить силу и влияние сепаратистского движения на юге.
18 января Дортен направил Аденауэру письмо, в котором сообщал об установившемся у него контакте с оккупационными властями[98]. А 21 января он телеграфом известил о своем прибытии в Кёльн для встречи с Аденауэром. Встреча состоялась днем 23 января. Впоследствии, вспоминая о ней, Дортен писал, что Аденауэр еще до встречи обещал провозгласить Рейнскую республику к середине января. Когда же он, Дортен, не вытерпев, явился в Кёльн, Аденауэр принял его сдержанно. Знакомые сообщили Дортену, что обер-бургомистр был расстроен следующим: в ночь перед встречей в его саду была выкопана яма и около нее выставлена надпись:
"Здесь лежит Конрад Аденауэр — первый президент Рейнской республики".
В ходе беседы Аденауэр сообщил Дортену, что у него возникли трудности с представителями демократической партии, боящимися создания чисто клерикального государства, но все же обещал сделать все, чтобы добиться успеха. В свою очередь Дортен информировал Аденауэра о своей деятельности и вторично поставил его в известность, что вступил в Майнце в контакт с представителями Антанты по вопросу о плане создания Западногерманской республики[99].
К концу января события начали развиваться с лихорадочной быстротой. 20 января в Берлин прибыл социал-демократ Шефер, ближайший сотрудник Аденауэра по работе в магистрате. По поручению Аденауэра он посетил Эберта и Давида и сообщил им о положении в Кёльне и о состоянии подготовки к созданию Рейнской республики[100].
27 января было созвано неофициальное заседание торговой палаты Кёльна. На заседании выступил Аденауэр. Стараясь побудить слушателей к более активным действиям, он заявил, что немедленное создание Рейнской республики в состоянии предотвратить неизбежную аннексию со стороны Франции. Луи Гаген поддержал Аденауэра, ссылаясь на разговор с французским полковником Меииалем.
Для принятия окончательного решения и конституирования Рейнской республики Аденауэр решил созвать некий эрзац национального собрания Рейнской области, своего рода съезд нотаблей. Он разослал всем бургомистрам больших городов Рейнской области, а также всем депутатам законодательных органов от Рейнской области пригласительные билеты на совещание, посвященное судьбам Рейнской республики.
28 января по инициативе кёльнской торговой палаты состоялась конференция торговых палат рейнского левобережья. Не желая предвосхищать намеченного на 1 февраля "съезда нотаблей", конференция не приняла никакого решения, однако явно склонялась в пользу создания Рейнской республики[101]. 29 января Аденауэр созвал руководимый им "экономический комитет" — будущий правительственный орган Рейнской республики. Комитет обсудил меры по подготовке предстоящего "съезда нотаблей".
Чтобы создать видимость общественной поддержки сепаратистского проекта, лидеры сепаратистов организовали 29 января массовый митинг "Союза свободы немецкого Рейнланда". В качестве основного оратора на митинге выступил Тримборн[102].
30 января в доме банкира фон Штейна состоялось еще одно заседание "экономического комитета". Присутствовали Аденауэр и Хебер. Здесь впервые было выдвинуто предложение провести народный опрос о независимости Рейнской области. 30 января Аденауэр телеграфировал Дортену в Висбаден: "Собрание состоится в субботу", т. е. 1 февраля.
В ночь на 1 февраля в Кёльне, да и в других городах левобережья, среди буржуазии господствовала уверенность в предстоящем создании сепаратной республики. В рабочих кварталах царило возмущение, сдерживаемое лишь жестокими условиями оккупационного режима.
Никто не сомневался в том, что "съезд нотаблей" примет угодное сепаратистам решение. Ведь большинство предполагаемых участников съезда до сих пор в той или иной мере участвовало в сепаратистском движении или по крайней мере активно содействовало ему.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ЛЕГАЛЬНЫЕ СЕПАРАТИСТЫ И СЕПАРАТИСТЫ-АКТИВИСТЫ
Активизация сепаратистов во второй половине января 1919 года была непосредственной реакцией на январское выступление авангарда германского рабочего класса.