— Было бы слишком хорошо, если бы он назвался собственным именем. Здесь он поступил так же, как и у вдовы Менье: там чернильное пятно, а здесь выдуманное имя.
— Вы правы, но это еще не все. Когда пользуешься вымышленным именем, зачастую незаметно для себя выдаешь собственное имя.
— Что-то я перестал вас понимать. Уж не принялись ли и вы ноблекуризировать?
— Нисколько! Хотя, как вам известно, зрение у нашего друга гораздо острее, чем у многих. Вы только подумайте, почему бы этой фамилии не быть собственным именем незнакомца? Тома — имя древнее, оно восходит к еврейскому имени Theoma, а то, в свою очередь, к имени из еще более древнего языка. А так как большинство наших собственных имен обладает значениями, давайте посмотрим, куда приведет нас это имя. Например, Николя напоминает о победе и народе, Гийом — о воле и шлеме.
— Что ж, теперь мы полностью экипированы для войны. А имя Тома?
— А это имя означает «близнец».
— Разумеется, сей факт надо принять во внимание. Но ведь речь может идти и о простом совпадении.
— Никаких совпадений! Исходя из того, что нам известно, совпадения быть не может. Мог он предположить, что подвергает себя риску, назвавшись таким именем? Похоже, мои рассуждения оставили вас равнодушным и сейчас вы боретесь с самим собой.
— Вы не правы, — жалобно произнес Николя, — просто я не хочу предаваться несбыточным надеждам.
Хирург промолчал. Решив, что только действие может заставить Николя позабыть о своем горе, он приказал кучеру поторопиться, и тот, пустив коней в галоп, быстро, насколько позволяли уличные заторы, привез их к реке. Безуспешно обойдя несколько торговцев каменным углем, расположившихся на набережной Четырех Наций, они наконец наткнулись на субъекта, вспомнившего после долгих усилий о большом заказе, размещенном где-то в конце мая. Субъект сказал, что обычно не запоминает заказчиков, но заказ был уж очень велик, тем более что надвигалось лето, и угля покупали мало. А тут, чтобы перевезти мешки, заказчик даже прислал нанятую им подводу. И он указал на человека с трубкой в зубах, сидевшего на парапете. Человек с трубкой согласился порыться в памяти и довольно быстро вспомнил, что действительно сопровождал в Версаль подводу, а вместе с ней и какого-то типа высокого роста. Его еще поразил сочный фиолетовый цвет плаща этого типа. Припоминая, куда он доставил телегу, он сказал, что это был одиноко стоящий дом, точнее, амбар где-то в окрестностях Версаля. Длинный тип в плаще вел его таким извилистым путем, что он толком ничего не запомнил. Собирать дальнейшие сведения друзья отправились на улицу Мазарен, благо она располагалась в двух шагах от набережной. Расспросив печников, они нашли того, кто, на их счастье, вел книгу продаж. В этой книге 1 марта 1778 года была сделана запись о продаже сосудов, тиглей и перегонных кубов, необходимых для занятий химическим искусством. И еще одна важная деталь. Проданные приборы увезли на подводе, груженной каменным углем. Вернувшись на набережную Четырех Наций, они отыскали хозяина подводы, и тот признал, что не счел нужным уточнять, что по дороге они заезжали на улицу Мазарен, чтобы забрать груз.
Время шло, и Семакгюс, внимательно наблюдавший за состоянием друга, то впадавшего в глубокую меланхолию, то бессмысленно суетившегося, решил, что пора отдохнуть и подкрепить силы. Невзирая на сопротивление Николя, он повез его к их общей старой приятельнице, мамаше Морель, содержавшей таверну рядом с мясными рядами Сен-Жермен. Обстановка старого прокуренного трактира с изрезанными дубовыми столами благотворно подействовала на Николя. Трактирщица, нисколько не изменившаяся, несмотря на почтенный возраст, с искренней радостью обняла их, прижав к своей обширной груди. На столе немедленно появился кувшин с сидром, пара стаканчиков и длинные хрустящие полоски истекающего жиром жареного шпика.
— Хозяюшка, — выразительно подмигивая, начал Семакгюс, — постарайся взбодрить нашего друга Николя, ему сейчас это очень нужно. Что ты можешь нам предложить?
Уперев руки в бока, она подошла вплотную к их столу.
— В таком случае, мальчики, вам сначала надобно нечто мягкое, а потом нечто ободрительное. Что вы скажете о телячьей голяшке, вываренной в тройном бульоне? А к ней приложим парочку гарниров: шпинатное рагу а-ля Ширак, иначе говоря, шпинат в масляном соусе, и цветную капусту под соусом из каперсов.
— А чем вы нас взбодрите после этих нежностей?
— О! Непременно взбодрю! Полагаю, голубчики, вы ведь не откажетесь от свиных языков в рубашке? Ошпарив язычки и приправив, я плотненько укладываю их в глиняный горшок, затыкают пробкой, и они томятся там не меньше недели. Потом, дорогие мои, я сливаю жидкость и принимаюсь толочь ягоды можжевельника, лавровый лист, тмин, базилик, пряные травы, розмарин, шалфей и шнитт-лук. Добавляю соли и селитры, потом все хорошенько перемешиваю и отправляю в горшок к моим язычкам. Встряхнув как следует горшок, чтобы все языки покрылись моей смесью, я оставляю их еще на недельку. А потом запеленываю их в рубашку из свининки.