В самый критический момент Тэкля, обеспокоенная тем, что Альяш не идет на свой ранний завтрак, в поле понесла ему горшочки с едой и наткнулась на сбившихся в кучу и дрожащих от страха пастушков. Выгнав коров, они увидели самосуд, перепугались и не знали, что делать. Встретив женщину, мальчишки сообщили:
— Тетя, там какие-то люди дядьку вашего хотят на крест прибить!
— И крест уже вкапывают!
— Совсем новый!
— С передником!
— Молоток достали и гвозди, какими подковы прибивают лошадям!
— Где-е! — женщина выронила узелок.
— За вашей хатой!
— А ваш дядько молчит!
— Держат его крепко!..
— А страшно так!..
Тэкля бросилась к Степану Курзе. Окно его дома почему-то было распахнуто, и Тэкля, раздвинув занавеску, просунула голову между вазонами, осмотрелась.
Степан, уже одетый, сидел на табуретке, а его простоволосая Нинка на неприбранной кровати. Встревоженный солтыс нехотя надевал на шею казенную бляху с орлом и с обидой в голосе бубнил жене:
— Хватит с меня! Хлебнул я с телом Юзика тогда, пилили меня — зачем войту докладывал! Холера их знает, как этим панам угодить!
— Староста тюрьмой стращал, обзывал всячески! — поддакивала Нинка. — Я же помню!.. Правильно, на этот раз не лезь, разберутся сами! Приедет полиция, позовет, тогда и выйдешь!
— Подати не платят, на шарварок[38] никто не идет! Мост провалится или пастухи его разберут, собака взбесится, друг другу стекла побьют или поленом по башке стукнут — все солтыс виноват! И хотя бы деньги платили, холера, а то все бесплатно!.. Тьфу, собачья служба!..
До возбужденной Тэкли не доходил смысл их беседы.
— Степан, Нинка! — закричала она. — Это что же делается! Откройте скорее!..
Но Тэкле еще долго пришлось барабанить в дверь, пока в ней не появилась солтысиха в ночной рубашке.
— Ниночка, золотце, скорее зови своего Степана! — выпалила Тэкля, ворвавшись в сени. — Пусть живо собирает людей, там Альяша хотят… Ой!..
Но солтысиха загородила собой дорогу и сказала с притворным сожалением:
— Прихворнул немного мой Степан, пусть еще поспит часа два… Ты сбегаешь, может, к кому другому? Разве мало мужиков в деревне?
Через плечо хозяйки дома Тэкля вдруг заметила, как солтыс из кухни побежал в амбар. Только теперь она поняла, зачем Курзы открыли окно и о чем они говорили.
Женщина со злостью уставилась на Нинку.
— Что, твой муж умывает руки? — она проглотила комок, подступивший к горлу. — Так бы сразу и сказала!
— Что ты, Тэклечка, он никогда по утрам не моет рук, только вечером, после работы… Говорю тебе — занемог, голова у него, ей-богу!..
По выражению Тэклиного лица солтысиха вдруг поняла, что прикидываться нет смысла, и разразилась бранью:
— А ну вас с вашим Альяшом! У нас дети, надо о них думать! Степан уже один раз вмешался в ваши шахер-махеры, а потом расхлебывал два месяца! Сама слышала, как его Войтехович костил на чем свет стоит! А разве он кому плохо тогда сделал? По закону хотел!.. Пускай теперь староста едет сюда и сам разбирается! Пусть спасают один одного, раз уж так сдружились! Или ваш Фелюсь Станкевич пусть помогает, он нажился при Альяше — дай боже!.. И ты, приблуда, уходи отсюда, не пущу мужика, слышишь? Ни за что!..
Тэкля бросилась вон наверстывать упущенное время и побежала к Альяшову зятю. Ворвавшись в хату, взмолилась:
— Олесь, Олесь, вставай! Гляди, что богомольцы с твоим тестем сделать хотят!.. Скажи ты ему, Ольга, пусть встает, пусть будит мужиков и спасают старого твоего отца! Что было, то было, не вспоминайте!.. Простите вы старому дураку, будьте хоть вы-то умнее! Уж таким человеком уродился, что ты поделаешь! Все-таки родня, дед ваших детей!..
И, пока Александр одевался, Тэкля с Ольгой побежали по соседям.
Наконец крест был готов. Антонюк с гвоздями, его напарник с вилами и железным веночком терпеливо ждали, что скажет пророк перед своим распятием: ведь не басурмане же они какие, чтобы так, не выслушав, отправить человека на тот свет.
Старик был не без способностей, годы славы его кое-чему научили, и главное — тому, как следует говорить с людьми. Он спокойно, бесхитростным голосом неожиданно для бельчан сказал:
— На крест?.. Что ж, можно и на крест!.. Христос терпел за нас, явил пример, чтобы и мы ему следовали! Для каждого из нас великое счастье пройти тернистым путем сына божьего, быть распятым, как он.
Ни возмущения бельчанами, ни обиды, ни страха. Старик вздохнул, как бы сожалея, что ему это будет недоступно.
38
Шарварок — повинность. Установленное правительством количество дней, которое каждый крестьянин должен отработать на строительстве дорог.