Через черный вход покинув здание, Амир оказался во внутреннем дворе, усаженном множеством грядок и фруктовых деревьев. Подобное наполнение участков в башне не было необычным. Территории зеленых зон были ограничены, поэтому каждый, кто имел в этом месте дом, старался использовать как можно больше своих территорий для выращивания овощей и фруктов. Только здесь, в зеленой зоне, можно было взращивать и добывать неядовитую пищу, но, когда такие места превращались в города, ресурсов оставалось все меньше.
Как и в прошлый раз, когда Амир был в этом месте, на заднем дворе стояла отдельная деревянная постройка. К ней от самого черного входа вела каменная тропа.
На улице было тихо, свежо и спокойно. Вздохнув полной грудью, Амир уверенно двинулся по тропе дальше. После того скандала в столовой он все еще опасался, что кто-то может затаить на него злобу и попытаться отомстить, поэтому и вел себя он осторожнее.
Отворив дверь, он быстро вошел в деревянный дом, оглянулся по сторонам и только потом тихо прикрыл за собой. Запираться в таких местах было не по правилам, ведь они считались общественными. Это значило, что, если кто-то из постояльцев также захочет посетить ванну, он может делать это одновременно с тобой.
Перед самой комнатой с общей ванной находился предбанник. В этом месте Амир разделся и оставил все лишние вещи кроме аптечки. Следом, пройдя уже в комнату для мытья, он отложил и аптечку в сторону — ее следовало использовать в самом конце. Всего это место было разделено на две части. Первая — самая глубокая, представляла из себя ванну с постоянно горячей водой. Понятия горячие источники в башне не было, но авантюристы, пришедшие из вне, принесли его вместе с собой. Вода в таких ваннах нагревалась с помощью артефакта, который изготавливался на основе останков огненных монстров. Фениксы, подземные ящеры, драконы — останки таких тварей даже после их гибели не теряли своих пламенных свойств.
Вторая же часть комнаты была на уровень ниже. Здесь стояли крупные тазы с ледяной водой и ковши, лежали полотенца. Сначала подойдя к тазам, Амир взял ковш, набрал в него холодной воды и быстро вылил ее на себя с головы до ног. Внезапный холод вызвал мурашки, и вместе с тем отчистил разум. Амир, подняв обе свои руки, посмотрел на них и с какой-то неприязни нахмурился. Все его тело было покрыто шрамами, а поверх них теперь красовались еще свежие незажившие раны. До попадания в башню количество шрамов у него было меньше, ну, а после, ярое желание добраться до вершины стирало из головы необходимость заботиться о собственном теле. Если Амир и занимался залечиванием травм, то только ради того, чтобы не умереть.
Схватив со стойки рядом губку, Амир обмакнул ее в воде и стал осторожно промывать раны. Пока он делал это, пытаясь соскрести с себя грязь, мысленно он невольно сравнивал внешний мир и саму башню. Любовь к ваннам в башне была огромной. Подобные места нужны были не только для морального успокоения, но и для быстрого заживления всех травм. Именно вода в самодельных источниках помогала телу регенерировать с небывалой скоростью. Во внешнем же мире любовь к ваннам наблюдалась только у аристократов. Обычные люди были настолько далеки от всего этого, что им даже не приходилось задумываться о полном мытье всего тела. Разве что грязные руки и ноги требовали ежедневного умывания, да лицо, когда это было необходимо.
Наконец-то отчистившись от грязи, Амир повернулся к самой ванне, подошел ближе и с легкостью вошел в нее. Чувство, которое он испытал, погрузившись в воду, на мгновение настолько расслабило его, что он позабыл обо всех своих проблемах. Амир удобно сел, облокотился спиной о бортик ванной и устало прикрыл глаза. Теперь ему определенно хотелось спать.
Но долго чувствовать себя в безопасности Амиру не пришлось. Вскоре он услышал из соседней комнаты тихий скрип входной двери, а следом и голоса вошедших в ванну людей. Пока они все переодевались, Амир через стенку невольно прислушивался к их голосам.
— Слышал, что устроили те детишки, вернувшиеся с этажей выше? — говорил мужской насмешливый голос.
— Ты про скандал в столовой? — разочарованно отвечал другой человек. — Я пришел, когда все закончилось, но мне уже все рассказали.
— А я слышал, что эти же детишки еще недавно в лавке с ингредиентами продали останки короля летучих мышей.
— Что еще за король летучих мышей?
— Ну, это тот страшный главный босс этажа с летучими мышами.
— И они сами его одолели? Не верю!
— Так ведь и я не верю. Но факт есть факт. На таких ингредиентах заработали они хорошенько.
Амир плавно открыл глаза и зловеще улыбнулся. Теперь в нем бурлило сразу несколько эмоций. Одна из них — злость. Его точно злило то, что кто-то собрал останки с монстра, которого убил он, и выдал их за свою добычу. Вторая из них — разочарование. Мысль о том, что эти слабые покорители могли столь легко перетащить останки летучей мыши и еще двух раненых в придачу просто не укладывалась в голове.
Обдумывая, как же подобное могло получиться у этих ребят, Амир неожиданно для себя осознал, что сам помог им со всем этим. Он ведь спускался быстрее их и по пути уничтожал опасных монстров или отгонял их от выходов с этажей, чтобы спуститься самому. Вот и та группа, следовавшая по пятам, успешно спускалась за ним.
«Нечестно как-то получается, — с улыбкой размышлял Амир. — Я им помог, а они меня еще в чем-то обвиняют? Если уж они и решили подобрать ингредиенты за мной, тогда могли бы и частью суммы поделиться, разве нет? Кому-то здесь придется навести справедливость».
***
После очередного учебного дня настроение Раифа снова было на нуле. Необходимость посещать одно и то же неприятное место, необходимость вести себя вежливо с теми, кто ни во что тебя не ставит, да и просто необходимость бороться со своей ненавистью ко всем — все это вызывало в нем массу негативных чувств, которые можно было сбросить только одним способом.
Стоя на тренировочной площадке чужого дома, Раиф из раза в раз выполнял одно и то же простое упражнение: замах мечом. Пять лет назад именно так старший брат научил его избавляться от напряжения, а сейчас, когда ему стукнуло десять лет, подобное упражнение стало уже своеобразной привычкой. Он не знал ни одного способа лучше, чтобы успокоиться.
Между тем, пока Раиф тренировался, из-под козырька стоявшего рядом дома за ним приглядывал его друг. Мальчишка-одногодка, семье которого как раз принадлежало все это место, смотрел на него с легким волнением. Блеск ярости в глазах Раифа и его отчаянность пугали — такие чувства не свойственны были простому ребенку.
Кроме того, что Раиф практически не шевелился и лишь постоянно оттачивал свой замах, он специально носил утяжелители. Лишь увеличение веса давало нужный эффект.
Тяжело выдохнув, рыжеволосый мальчишка по имени Левион выпрямился и почесал затылок. То, что его товарищ без спроса пришел к нему домой и сразу начал тренироваться — уже не удивляло. Именно Левион когда-то в прошлом разрешил ему это, и теперь они виделись чуть ли не каждый день.
«Он всегда так злость сбрасывает», — подумал Левион, плавно начиная приближаться.
Чем ближе подходил Левион, тем больше он понимал, насколько истощен был Раиф. Возможно, тот сам не замечал своей усталости. Пот пропитывал его одежду насквозь, даже издали его руки казались опухшими и красными, а на деле наверняка были полностью покрыты мозолями и волдырями.
— Вижу, — заговорил Левион, — домой ты не торопишься.
Раиф краем глаза заметил приближавшегося товарища, но прекращать тренировку не стал. Он даже не стал присматриваться к его приближавшейся фигуре. Достаточно было увидеть вдалеке лишь одну рыжую макушку, как все становилось ясно.
— Старший брат все равно до самого вечера не вернется, — отвечал Раиф, — а сестра сказала, что я могу делать что за хочу, если не буду вляпываться в неприятности.