Надеюсь, я ничего плохого не сделала?
- Все в порядке! Теперь я хочу, чтобы вы описали мне этого человека. Высокий, около двадцати пяти - двадцати шести лет, в спортивном пальто и слаксах? Он...
- Нет,- прервала она меня на полуслове.- Тот мужчина был не в спортивном пальто, а в кожаном, и в фуражке с золотыми галунами.
- В военной форме?
- Скорее морской, в такой, какую носят яхтсмены.
Но он действительно был высокий и прямой, как фасолевый стручок.
- Он дал вам пять долларов?
- Да, дал.
Я вынул пять долларов и протянул ей.
- Как долго он там находился?
- Ровно столько, сколько требуется, чтобы повернуться на каблуках и тут же выйти обратно... Хотя нет, я слышала, как он открывал и закрывал несколько ящиков шкафа, но тут же вышел из номера, улыбаясь во весь рот. А когда я спросила, нашел ли он то, что искал, он ответил, что едва вошел в номер, сразу вспомнил, что просто положил это в карман другого костюма. Заметил еще, что стал последнее время рассеянным, потом быстро сел в машину и уехал.
- А вы уверены, что он останавливался здесь в этом номере в среду вечером?
- Конечно нет. Я в этот день закончила работу в четыре часа тридцать минут. Он же сказал, что останавливался именно в среду.
Хозяйка посмотрела на меня:
- Что-нибудь еще?
Я повернулся к горничной:
- Вы бы узнали его, если бы еще раз увидели?
- О, уверена. Я его видела как вижу сейчас вас, и... пять долларов чаевых не растут на деревьях при такой работе.
После беседы с горничной я отправился домой, по дороге позвонив из телефона-автомата своей секретарше:
- Элси, меня не будет в городе на уик-энд, я уезжаю в Сан-Франциско.
Почему?- не могла пересилить любопытства Элси.
- Потому что в наше с тобой гнездышко в мотеле, где мы проводили "медовый месяц", наведался высокий, как стручок фасоли, мужчина, в фуражке яхтсмена.
- Ха, тоже мне, "медовый месяц"!- изрекла Элси.- Передай мой искренний привет Сильвии.
Глава 6
В доме на Джери-стрит над номером квартиры Милли была прикреплена аккуратно вырезанная из визитной карточки полоска картона с фамилией: "Миллисент Родес". Я нажал кнопку звонка. Ничего не произошло, в ответ не раздалось ни звука. Я снова нажал и долго не отпускал кнопку, потом сделал три коротких звонка.
Наконец в переговорном устройстве послышался какой-то звук, и девичий голос, отнюдь не гостеприимно, произнес:
- Это субботнее утро! Убирайтесь!
- Мне надо вас увидеть, и теперь уже далеко не утро, а почти полдень.
- Кто вы?
- Я друг Сильвии, Дональд Лэм.
Помолчав секунду, она нажала кнопку домофона, и с электрическим жужжанием открылась дверь. Миллисент занимала номер триста сорок второй. Старинный лифт находился в другом конце коридора, куда я направился, войдя в поскрипывающую от старости кабину.
Подъем на третий этаж занял времени ровно столько же, сколько потребовалось, если бы я поднимался пешком по лестнице.
Милли Родес сразу открыла дверь.
- Надеюсь, у вас ко мне серьезное дело?- холодно встретила она меня.
- Вы не ошиблись.
- Хорошо, входите. Сегодня суббота. Я не работаю и решила отоспаться. Для меня это, пожалуй, единственный символ моей экономической независимости, которую я могу себе позволить, давно укоренившаяся привычка.
Я с удивлением взглянул на нее. Даже без косметики и помады на губах она была удивительно хороша.
Рыжеволосая, с маленькой головкой правильной формы. Видимо, мой звонок поднял ее с постели, и, идя открывать дверь, она накинула на плечи легкий шелковый халат.
- Вы совсем не похожи на ту девушку, которую мне описывали,- сказал я.
Состроив милую гримаску, она попросила:
- Дайте девушке минутку, я немножко приведу себя в порядок и оденусь.
- Надо ли? Вы и так привлекательны. И гораздо более, чем ваше описание.
- Наверное, за это я должна благодарить Сильвию.
- Как раз нет, Сильвия тут ни при чем. Кое-кто другой, кого вы сопровождали.
Она с удивлением посмотрела на меня:
- Что-то я ничего не понимаю. Возьмите кресло и присядьте. Вы застали меня врасплох, но имейте в виду, любой из друзей Сильвии и мой друг тоже.
Милли поискала сигареты. Я тут же предложил ей свои. Она легко вытащила одну из пачки, постучала ею о край маленького столика, прикурила от моей зажигалки, удобно устроилась на краю кровати, потом подл ожила под спину ворох подушек и уселась, скрестив ноги.
- Наверное, мне следовало бы вас продержать внизу, пока я не застелю постель и не расставлю кресла. Но лучше не обращайте внимания на весь беспорядок, принимайте меня такой, какая я есть. Итак, что там наговорила обо мне Сильвия?
- Сильвия рассказала мне интересную историю.
- О, она это любит.
- Я бы хотел проверить, все ли соответствует действительности.
- Если Сильвия вам что-то рассказала, значит, все так и было, как она говорит.
- Это касалось вашего путешествия в Голливуд.
Она внезапно подняла голову и рассмеялась:
- Вот теперь я все поняла. Боюсь, Сильвия меня никогда не простит за то, что я сделала. Ей ведь начинал нравится этот парень, а я ему подала стакан виски и подсыпала в него снотворное. Если бы вы только его видели пытался говорить что-то страстное и вдруг на полуслове заснул!.. Я думала, что расхохочусь ему прямо в лицо.
- Я так понимаю, он сразу уснул?
- Мгновенно. Мы положили его на кушетку, укрыли одеялом, подоткнули со всех сторон, обложив подушками.
- Сделали все, чтобы ему было удобно.
- Ну конечно.
- Сильвия сказала, что вы сняли с него туфли, разложили диван...
Поколебавшись минуту, она подтвердила:
- Да, правильно, все так и было на самом деле.
- Вы поставили его туфли под кровать, повесили пальто на спинку кресла и оставили на нем брюки.
- Да, правильно.
- Ночь была теплой?
- Сравнительно теплой, но мы его прикрыли.
- Вы знаете его фамилию?
- Святые небеса, нет, только его имя... Джон. А вас, вы говорите, зовут Дональд?
- Да.
- Послушайте, Дональд! Зачем столько времени обсуждать то, что произошло там, в Лос-Анджелесе? И что вам вообще надо?