— Ефим Прохорович, да что вы, я и не думал через голову идти. Я же просто по кагэбэшной линии двинул и, признаюсь, даже не подумал вас беспокоить. Там вроде все основания были милицейские, в общем…
— Ладно, ввиду твоей неопытности прощаю, — великодушно заявляет он, — но на будущее учти. Обо всём сначала советуйся со мной. Понял?
— Ну, конечно, понял. Больше не повторится. Раз так, хочу посоветоваться по поводу первого секретаря Центрального райкома ВЛКСМ.
— А чего с ним? — хмурится Ефим.
Я смотрю на Ирину, она тоже хмурится.
— Очень нужно поставить Куренкову Валентину Романовну. Она ни на что другое в ближайшее время претендовать не будет. Это совершенно точно.
Новицкая свирепеет прямо на глазах. Вот далась ей эта круглозадая дочь кагэбэшника.
— Егор, — нравоучительным тоном произносит Захарьин, — мы тебя любим и ценим, но ты палку-то не перегибай. Ты своё место, прости если это грубо звучит, знать-то должен, правда?
— Дело в том, — отвечаю я, — что он согласился помочь с Каховским только в случае, если его дочь получит это место.
— Так а зачем, — Ефим становится заметно жёстче, — ты в это дело вообще влез? Мне Каховский не мешал.
— Зато он мешал… — я собираюсь сказать, что он мешал Ирине, но она меня перебивает.
— Я не против, Ефим Прохорович, — говорит она исподволь поглядывая на меня. — Девушка она серьёзная, нареканий никаких нет, так что пусть. Да и нам лучше смену растить из проверенных бойцов.
— Ну, — пожимает плечами Ефим, — если нет возражений, то пусть будет Куренкова.
Из этого короткого разговора я делаю вывод, что не все знают обо всём, а значит лучше держаться старого доброго правила и без команды не высовываться. Что же, впредь так и будем поступать.
Мы сидим ещё какое-то время и я начинаю собираться. Попрощавшись выхожу из кабинета. Следом за мной тут же выскакивает Новицкая.
— Ну, — говорит она, пристально глядя на меня, — доволен, что пристроил жопастую свою?
— Она не моя совсем, но доволен, разумеется. Потому что батя её теперь тебе не враг, а друг. А он довольно крутой чувак, Ир, так что пусть будет в союзниках.
— Смотри у меня, Брагин. Если узнаю, что ты к её жопе имеешь хоть какое-то отношение, я тебе знаешь, что вырву?
— Ногти? — спрашиваю я.
— Ага, и их тоже.
— Знаешь, чего бы мне хотелось, если говорить о… о жопастой, как ты её называешь?
— Хотелось? — переспрашивает она возмущённо выгнув одну бровь.
— Да. Мне бы хотелось, чтобы у неё вторым секретарём стал Крикунов. Как тебе такой расклад?
— Не лезь не в своё дело, — коротко отвечает она и тут же спрашивает. — Ты когда придёшь?
— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Не чувствую заинтересованности, а без взаимного интереса какой смысл?
— Ах ты, мелкий наглец! — очень натурально возмущается Новицкая. — Я ещё и бегать за тобой должна?
— Зачем бегать, достаточно ласковых слов, многообещающих взглядов и нежных прикосновений…
Я не успеваю договорить, потому что её рука ложится мне чуть ниже пояса и с силой сжимает всё, что находит.
— Так достаточно нежно? — томно шепчет Ирина.
— Достаточно! — шепчу я напряжённо. — В смысле, хватит.
— Я ещё не выясняла, что там за лейтенант Лидия Пирогова, с которой ты по Москвам тёрся. Но я выясню. И если, ты слышишь меня? Не отворачивайся, смотри в глаза, и если там будет хоть вот такой маленький намёк на криминал, то… Знаешь, что я сделаю?
— Пожалуйста, не говори, не надо! — умоляю я и не могу сдержать смеха.
— То-то, — отвечает она. — Смотри у меня.
Распрощавшись с Новицкой и договорившись с ней о встрече, я звоню той самой Лиде Пироговой.
— Привет, ну как дела?
Она рассказывает, что ходила к Куренкову и он подтвердил, что возьмёт её к себе. Сейчас у неё есть несколько свободных дней, поскольку ему пока не до неё и она рассчитывает, что я хотя бы часть из них могу провести с ней.
— Конечно, Лид, я и сам об этом мечтаю. Постараюсь ещё сегодня. Ты дома будешь?
— Буду, куда я денусь?
— На меня все, как собаки набросились и рвут на части. Так что, как вырвусь, сразу прибегу.
Потом я звоню Большаку. Специально ради меня он приходит домой пораньше и я обещаю вскоре подгрести. После Платоныча я на всякий случай звоню Артюшкину и он, на удивление, оказывается на месте.
— Товарищ капитан, здравия желаю, — приветствую его я. — Это Брагин. Ну как вы там?
— А, появился, сукин сын! — отвечает на приветствие он. — Где восемь с половиной тысяч?!
— Какие тысячи? — удивляюсь я.