— Не буду спорить. Имечко-то, может, и ирландское, да говорит он как истинный англичанин.
— Как истинный английский джентльмен, — поправила отчима Мередит. — А тебе не показалось странным сие обстоятельство? Подумать только: наемный слуга разговаривает, словно он, по крайней мере, лорд, если не выше. Харли пожал плечами.
— Не вижу в этом ничего плохого. Скорее всего, он актер-неудачник или слуга джентльмена, которого постигла неудача в жизни. А может, домашний учитель… Возможно, его застали заигрывающим со старшей сестрой семейства.
— Домашний учитель?! С такими мускулами?! Ха! — Голос Мередит звучал негодующе.
Отчим бросил на нее многозначительный взгляд.
— Ага! Выходит, ты тоже заметила, да? Уитни закусила губу, стараясь не покраснеть.
— Еще бы не заметила! Он же стоял без рубашки, — парировала она выпад отчима.
— Что ж, ты права. Не у многих учителей такие крепкие руки. Они больше выглядят худосочными, как твой кузен Гален. Мне часто приходит в голову мысль, что из него вышел бы хороший наставник.
— Мы говорим не о Галене Уитни, а о слуге, которого ты купил. Как только можно?
— Да очень просто. Именно за этим мы и приехали в Чарлстон, если припомнить цель нашего путешествия. Вчера я приобрел трех чернокожих и хотел купить наемного слугу, если таковой найдется, чтобы…
— Но зачем? — удивленно перебила она говорившего. — Раньше ты ничего не говорил об этом.
Харли загадочно улыбнулся.
— Ну, скажем, этот парень соответствует требованиям…
— Он смутьян, как правильно заметил тот человек из толпы.
— Откуда тебе сие известно? Ты даже не знакома с ним.
— Это же ясно с первого взгляда! Он вел себя так высокомерно, не выказывая и признака стыда, как сделал бы на его месте любой другой человек.
— Мне не нужен слабак или мужчина со сломленным духом. Когда я расплачивался с капитаном корабля и забирал контракт, то смог получше рассмотреть Девлина. Спина у него в синяках и рубцах… Его явно избивали на судне.
Мередит поморщилась, но продолжала упрямиться:
— Это доказывает, что он является нарушителем спокойствия.
— Нет, сие свидетельствует совсем о другом: Девлин — крепкий орешек; правда, это не значит, что с ним нельзя столковаться, если правильно подойти.
— Но платить так много за такой риск — тридцать один фунт! Никогда не слышала, чтобы наемный слуга стоил столь дорого.
Дэниэл снова неопределенно пожал плечами.
— Другие тоже посчитали его стоящим… Не волнуйся. Тем более, в этом году мы получили хороший урожай.
— Зачем он тебе нужен? Что такого особенного может этот человек, с чем не в состоянии справиться другие?
— Он умный мужчина. Я мог бы сделать из него управляющего.
— У тебя уже есть Калеб Джексон.
— Который старается мошенничать на каждом шагу. Хотелось бы кого-то понадежнее.
— Но ты же не можешь предоставить работу управляющего наемному слуге!
— А я и не собираюсь сразу же ставить его на эту должность. Сейчас Девлин еще недостаточно здоров для труда в поле. Недельку-другую его нужно хорошенько подкормить. Значит… пока пусть поработает на конюшне.
— Во владениях Сэма?! Он страшно обидится, если ты поставишь туда еще одного человека.
— Он сделает так, как я скажу, и будет помалкивать, чего я не могу сказать о членах своей семьи. Мередит надула губы и обиженно замолчала. Харли протянул руку и неуклюже потрепал ее по колену. .
— Ну, ну… Я не хотел тебя обидеть. Мне нравится твой характер. Я всегда могу рассчитывать на твою искренность и прямоту. Эти же качества, привлекают меня в Девлине. Ну же! Не сердись… Мне подвернулась возможность приобрести слугу. Что здесь такого? Даже если ты окажешься права, это не будет для нас большим убытком.
Мередит вздохнула, слабая улыбка тронула ее губы.
— Что правда, то правда. Я не имею права бранить тебя за истраченные деньги… Просто мне не нравится мистер Девлин.
— Гм… Не понравился? Уверен, это скоро пройдет. Теперь же давай поговорим о чем-либо другом. С какой стати ты называешь меня в доме своей кузины «отцом Харли», словно мы едва знакомы? Мне больше по душе, когда ты обращаешься ко мне по имени, как обычно дома.
— Это кажется не совсем вежливым. Ты же знаешь, как строго тетя Каролина придерживается рамок приличий.
— Еще бы мне не знать! — он коротко хохотнул. — Она устроила такой трезвон над головой твоей матери десять лет назад, когда та вышла за меня замуж! Тогда Каролина говорила, что я человек не их круга. Конечно, она права. Анна всегда оставалась для меня недосягаемой, но никакой другой мужчина не смог бы любить ее больше, чем я. Она ведь чувствовала себя счастливой, не так ли?
— Да, мама была очень счастлива, — искренне ответила Уитни.
Анна, казалось, не замечала грубоватости Дэниэла и не возражала против недостатка благородства и образования, чего с избытком хватало у ее первого мужа. Даже Мередит смягчалась, замечая, как он осыпает маму знаками любви и подарками.
Они остановились у дверей дома Спенсеров, и Харли выпрыгнул из кареты, затем повернулся, чтобы помочь выйти падчерице. Здание семейства тети выкрасили в нежно-розовый цвет и украсили белоснежными железными решетками. Узкое и высокое, оно, будто румянец на щеке, выделялось на фоне своего мрачного соседа и окаймлялось маленьким парком, обнесенном кирпичным забором. Уитни и Дэниэл поднялись по парадным ступенькам и вступили в прохладный мраморный холл.
Из гостиной сразу же послышался высокий голос тети Каролины:
— Мередит, дорогая, как ты? Я почти не видела тебя сегодня.
Миссис Спенсер подняла голову и подставила щеку для вежливо-послушного клевка-поцелуя Уитни. Она выглядела маленькой, но прекрасно сложенной женщиной, как мама Мередит, с тонкими руками, все еще осиной талией в один обхват мужских ладоней. Несколько морщинок проступали на лице под слоем макияжа, а пудра на прическе весьма кстати скрывала седые пряди волос. Мужчина, за которого вышла Каролина, не промотал ее наследства, как Бенджамин Уитни, поэтому внешность этой женщины не затронули тревоги, оставившие свой след на лице ее сестры. Зато она не обладала ни теплом, ни жизнелюбием, присущим покойной Анне.
— Феба, определенно, этим утром завладела твоим временем… Полагаю, у вас есть о чем посекретничать.
Мередит просто не представляла, что ее легкомысленной кузине можно поведать какие-то тайные мысли я желания, но она, конечно же, промолчала об этом, мило улыбнулась тете и пробормотала нечто невразумительное. Та коротко кивнула Харли и произнесла его имя — так обычно Каролина приветствовала мужчину, за которого Анна вышла против ее воли. Если бы Уитни не сопровождала его, едва ли бы тетя приняла Дэниэла в своем доме. Мистер Харли непременно остановился бы в таверне и, без всякого сомнения, был бы в тысячу раз счастливее.
— С вашего позволения, я пойду в свою комнату и приведу себя в порядок. На рынке ужасно жарко… — произнесла Мередит.
— Разумеется. Я рада, что ты носишь шляпку от солнца. Когда ты была еще девочкой, то совсем не заботилась об этом. Помню, в какой ужас ты приводила меня, бегая жарким днем с непокрытой головой и в платьице с короткими рукавами.
— Теперь я вполне остепенилась, тетя. Мне совсем не нравится ходить с веснушками, — отозвалась Мередит.
Она сделала небольшой книксен и вышла из комнаты, быстро взбежала по лестнице, торопясь расстегнуть платье и полежать несколько минут с прохладным полотенцем на голове, смоченном в лавандовой воде. Это средство, которым лечила ее мама всякий раз, когда Уитни приходила с головной болью от солнца или усталости, и Мередит пользовалась им до сих пор, чтобы избавиться от неприятных ощущений, которые теперь доставляли ей чаще люди, чем горячие солнечные лучи.
Ее служанка Бетси появилась сразу же, лишь только Уитни потянула за шнурок звонка.
— У вас усталый вид, мисс Мерри. Плохой день?
— Ну, не то что бы плохой… Просто порой моя кузина действует мне на нервы. Кроме того, у меня возникли небольшие разногласия с мистером Харли.
Бетси спрятала улыбку, трудясь над шнуровкой платья. Мисс Мерри не впервой спорить с хозяином. Им обоим нравится сие занятие, и, как подозревала служанка, вовсе не от споров с ним у Уитни разболелась голова. Это, скорее всего, следствие общения с ее глупой кузиной или напыщенной теткой. Бетси не терпелось поскорее вернуться в «Мшистую заводь».