Увы, даже милиционеры не прочь иногда прихвастнуть. А хитроумный Митька, словно в шахматах, сделал еще один ход. Он с рассеянным видом сказал:
- Да… понятно… Значит, все дело в патронах?
- Конечно.
- Матвей… Видишь ли… Если по правде говорить, два патрона у меня есть.
Даже спустя много лет Дмитрий Вершинин вспоминал об этом случае как о чуде. Матвей согласился! Почему? Может быть, увидел умоляющие Митькины глаза и не устоял. А может быть, он сам оставался в душе мальчишкой… В общем, он встал и сказал:
- Ну ладно… Встретил я тебя, брат Митька, на свою голову.
Конечно, случилось это не сразу. Сначала Матвей довольно сурово спросил, откуда патроны, и Митьке пришлось рассказать про Цыпу. Про то, как Цыпа надумал уехать в Испанию, приготовил сухой паек, карту, оружие - кинжал из обломка пилы и самодельный пистолет (еще недоделанный). Цыпин-отец обнаружил запасы и устроил сыну «разговор». После такого разговора Цыпа, который всегда очень неохотно давал кататься на своем велосипеде, отдал его ребятам на целую неделю. А сам лежал дома на животе и читал роман «Королева Марго». Этот роман ему уступил на несколько дней Виталька Логинов. За два боевых револьверных патрона. Поскольку путешествие сорвалось, боезапас Цыпе был не нужен, и держать его дома он опасался.
Откуда у Цыпы взялись патроны, Митька не знал.
Он увидел их уже у Витальки. Именно на них Митька и поспорил, что попадет в баронессу, а в случае промаха обещал отдать Витальке свой лук.
- Раз попал, значит, они мои, - объяснил он Матвею. - Виталька сразу отдаст, у нас по-честному. Я сейчас сбегаю, это рядышком. Ладно, Матвей? Ну, Матвей.
Потом они шагали к оврагу, и Митьке все еще не верилось. Матвей вздыхал и ворчал, что патроны старые - наверно, еще с гражданской войны остались - и добром все это не кончится. Митька осторожно уверял, что все будет прекрасно.
В конце Садовой улицы на краю оврага паслась костлявая коза. Она взглянула на Митьку и Матвея, как Адель Францевна.
- Я тебе… - шепотом сказал Митька и погрозил козе кулаком с зажатыми патронами.
Закоулок, похожий на тир, Матвею не понравился:
- Близко от улицы. Какая-нибудь бабка придет за козой и напугается до смерти. Отвечай потом…
Наверно, Матвей все-таки побаивался начальства. Они пробирались все дальше, под укрытие зарослей и глинистых обрывов, пока Митька не взвыл, напоровшись на крапивную чащу. Матвей взял его в охапку и понес. Стебли шелестели вокруг брезентовых сапог.
Они выбрали тупичок у глухого откоса за ручьем.
Матвей приспособил среди глиняных комьев ржавую консервную банку. У Митьки от волнения почти останавливалось сердце, когда он смотрел, как Матвей открывает кобуру и достает наган. Матвей вынул из барабана два желтых блестящих патрона и вставил Митькины - потемневшие, с пятнышками зелени.
Потом они отошли на десять шагов. И Матвей сказал:
- Держи.
Митька взял в ладонь шероховатую рукоятку. Это было оружие! Не малокалиберка и, уж конечно, не лук. Тяжелый боевой наган, с каким воевали Чапаев, Щорс и Котовский. Он прочно лежал в руке, только мушка слегка прыгала.
- Оттяни курок, - сказал Матвей, и Митька с удовольствием оттянул.
И опять стал целиться. Банка казалась крошечной, а мушка никак не могла остановиться. Не то что у винтовки. Винтовочные мушки слушались Митьку беспрекословно, а эта…
Выстрел грянул неожиданно для Митьки: спуск был очень легкий. Наган прыгнул в руке. Уши словно пробками забило. Глиняный комок под банкой разлетелся в пыль, но сама банка не шелохнулась.
Митька растерянно взглянул на Матвея. Значит, все? Выстрел, промах - и больше ничего не будет? Но как же так? Почему промах? Ведь Митька привык всегда-всегда попадать в мишень!
Сквозь плотный звон в ушах Митька услышал голос Матвея:
- Старый патрон. Наверно, поэтому пуля вниз ушла.
Митька закусил губу. Надо было достойно перенести поражение. Он протянул наган Матвею:
- Твоя очередь. Стреляй.
И стал смотреть на банку. Сейчас она вовсе не казалась маленькой. Целая кастрюля. Как он мог промахнуться? С десяти шагов…
Матвей легонько хлопнул его по матросскому воротнику:
- Ладно уж, Митька. Пали еще раз. У меня все равно через неделю стрельбы.
Второй раз Митька попал. Банка подскочила, завертелась волчком. И Митька тоже чуть не завертелся и не завопил «ура». Но он сдержался и молча протянул револьвер Матвею…
В свой двор Митька вернулся только вечером. Потому что сначала они пошли к Матвею домой и чистили револьвер. После этого Митька проводил Матвея на пост - в сад «Спартак». В саду было малолюдно и спокойно. Они долго бродили по аллеям и говорили о важных вещах: об оружии, о боях на Северном фронте в Испании, об учителях, которых знали, о Марке Твене и фильме «Дети капитана Гранта».