Если в самом начале Телор выглядел так, словно вот-вот перебьёт его, то затем нахмурился и притих, и чем дольше слушал, тем мрачнее выглядело прекрасное лицо и темнее становились зелёные глаза.
– Что же, вот этого отпустить надо, получается? Раз всё равно ему бесполезно мстить, нечего силы тратить на мальков, пока в глубине ходит крупная рыба? – спросил он наконец, когда дослушал.
– Нет, почему же сразу отпустить, – улыбнулся Алар, искоса глянув на Рейну, которая как раз доедала последний пирог и уже отнюдь не выглядела оробевшей, как поначалу. – Детей ведь похищают не ради забавы, и, сдаётся мне, это как-то связано с появлением множества камней-заготовок. Следы мальчика-киморта, которого некая женщина забрала из Свенна, уходят в пустыню – а там, поверь, знают, как сломить волю и обратить человека в удобный инструмент. Морт-оружие и похищение детей; чистый мирцит, свара между наместниками востока и юга, чудища из глубин и землетрясения – всё связано, понять бы как… Но начать можно с малого: к примеру, спросить у нашего пленника, кому он должен был передать Рейну. Глядишь, потихоньку клубок и размотается.
Телор ответил не сразу. Помолчал, прихлёбывая хмельной напиток; глядел внимательно, задумчиво, слегка опустив белёсые ресницы… И лишь затем сказал:
– Значит, ты безымянный эстра?
– Ну, имя мне, положим, подарили…
– Бродяга без семьи и без дома, лишённый памяти и сил? – продолжал Телор, и в глазах у него появилось опасное, дурное веселье, как за секунду до приснопамятной подножки дружиннику. – Чужак на севере, не сведущий в наших традициях и обычаях, жизни не знающий?
Звучало это так насмешливо, что Алар даже смутился немного:
– Ну…
– Что же, одного союзника я, кажется, нашёл, – улыбнулся Телор – и чуть приподнял свою кружку, словно приветствуя его. – И думать боюсь, каков ты из себя был до сброса, если даже сейчас от тебя мороз по коже.
– Учитель хороший! – Рейна от возмущения позабыла, кажется, что боится этого странного незнакомого киморта с цветами в волосах. – Он добрый, терпеливый, и руки у него тёплые, и никакого мороза нет! И гурна он чистит даже лучше Тайры! И похлёбку варит… ну, иногда, – добавила она неохотно, видимо, вспомнив, как в последний раз пригорела уха в котелке. – Когда о важных вещах не задумывается!
Выпалила на одном дыхании – и застеснялась снова, уткнулась в опустевшую чашку из-под компота.
– Вот и славно, – ответил Телор и осторожно, точно опасаясь спугнуть, погладил её по волосам. – Посидишь немножко с хозяйкой, пока мы с твоим учителем побеседуем вот с этим добрым человеком? Недалеко тут, в подвале.
Храбрая Рейна обещала посидеть тихо, как птичка, а Алару, за которого уже всё решили, не оставалось ничего, кроме как спуститься в подвал вместе с Телором – и с дружинником, который как раз пришёл в себя и задёргался, бешено вращая глазами. Тщетно – морт держала крепко.
…и пощады не давала.
Сперва дружинник отпирался, уверяя, что дурного не хотел. Однако Телор умел убеждать. Не болью и страхом, как можно было бы предположить, вовсе нет: он расспрашивал пленника спокойно и тихо, внимательно слушал ответы – и опутывал его морт всё гуще и гуще, аккуратно изменяя стремление, точно калибруя тонкий прибор. И так – до тех пор, пока дружинник не заплутал в глубинах собственного разума и не начал отвечать так же честно, как самому себе, во сне или в дурманном забытьи… Вот только знал он, увы, не так много.
Поймать девочку ему приказал командир; для чего – не говорил, но намекнул, что это для её же блага и «для великой пользы престолу», а девочка «не знает, чего ей надо, якшается с бродягами». Узнать подробности дружинник и не стремился: ему хватало мысли, что он действует во благо и по указанию старших. Кимортов он боялся и ненавидел, эстр презирал, считая их шарлатанами. Девочку ему велено было обездвижить особым «лекарством» и оставить тут же, в подсобном помещении одной лавки на рынке, а уже оттуда её забрали бы некие «доверенные лица» и повезли бы «на обучение».