Так, подтрунивая сам над собой, я прошлёпал на кухню, достал из ящика кухонного шкафа булку хлеба. И задумался, чего с ней делать дальше. Ага. Поставил противень на выключенную плиту, положил на него хлеб и представил, как из него, под воздействием высокой температуры, улетучивается всякая органика и остаётся углерод. Резкая вонь ударила в нос, из глаз полились слёзы, я закашлял. Кухня заполнилась плотным и густым дымом.
Да… Я, конечно, ещё тот дурень, но не до такой же степени. Забыть, как может вонять сгоревшая органика! Химик, недоношенный. Или физик? Да, пофиг!!!
Распахнул окно, я прямо-таки возжелал избавиться от этого чудовищного запаха, я желал, да что там — жаждал, чистого воздуха. Дым, с ощутимым хлопком выкинуло на улицу. Уффф…. Другое дело. Я закрыл окно. Посмотрел на чёрный брусок бывшего хлеба. На закопченные стены и потолок. Ну, что же, не без приключений конечно, но часть задачи выполнена.
Поехали дальше. В природной среде, да и в промышленности, что используется при создании алмазов? Угу. Температура и высокое давление. Опасаясь прожечь противень с плитой, я внёс дополнительные изменения в своё плетение. Прикрыв глаза, я представил, как уголь на противне превращается в алмаз. Покосился на бывший хлеб и расхохотался от души. Сел на пол. Вот блин, экспериментатор! Хотя, откуда мне знать, как выглядят искусственные алмазы? Пойду, покурю. Хотя, зачем куда-то ходить? Тут и покурю. Дым, струйкой, целенаправленно, никуда не рассеиваясь, исчезал в воздухе, не оставляя никакого запаха. Вот это прикол… Хорошо, что я пожелал чистого воздуха. Теперь можно курить и в помещении, весь запах будет исчезать из квартиры сам.
Приняв дозу никотина, я снова посмотрел на печальный объект своего эксперимента. На противне лежала маленькая, каменная копия буханки хлеба неопределённо серого цвета. Такая же сморщенная и страшная. Вот ты какой, искусственный алмаз! Мысленно направив на неё потоки энергии, я с удовлетворением констатировал, что энергию она впитывает как губка. И то хорошо… А чего же делать с внешним видом? Снова сосредоточился, припомнил чистоту алмаза. Снова глянул на бывшую буханку. Другое дело. Замечательная прозрачность. Это значит вышли все лишние примеси. Так… А какой вид ей придать? На шею повесить? Не. Не люблю я этих побрякушек. О! Браслет. Даже два. У кого-нибудь есть браслеты из алмаза? А у меня будет. Мысленно разделив алмаз на две равных части, а представил их в виде браслетов. Алмаз под моим взглядом потёк как масло на горячей сковороде, принимая нужную мне форму. Вроде бы ничего, так получились. Тонкие, но широкие и изящные. Поработать над ними ещё надо. Красиво, ёпрст… Вот теперь вопрос, как их на руки надеть. Они-то цельные у меня.
Тут за окном ярко полыхнуло, да так неожиданно, что я аж присел. Немного проморгавшись, я сосредоточился, и кадры событий как бы пошли вспять. Ого… Я и так умею?! Вот к стеклу приближается снежок. Вот он не долетев какие-то миллиметры, исчезает в ярком языке пламени, которое ударило из стекла. Так это моя защита сработала! Во, как! А откуда снежок? Выглянул в окно и увидел друга Юрку, который смотрел на меня снизу и растеряно моргал. Знаками показал ему, что бы он позвонил мне в домофон и повесил его трубку на место. Я её снимал перед самым началом своих экспериментов, что бы ни отвлекали.
Юрка, с опухшим лицом влетел как торнадо, пахнущий свежим ароматом пива, одеколона и сразу принялся ворчать. И телефоны у меня не работают, и домофон отключен, и вообще, что тут за чертовщина твориться с электричеством? Он, понимаешь, снежком мне в окно кинул, а тут как сверкнет, он чуть не наложил в штаны. И где тут стаканы? У него есть бутылочка пива и не одна, для поправки здоровья, я не буду случайно? Нет? Ну и ладно. А чем это я тут, понимаешь, интересным занят?
— Юрка, завязывай тарахтеть. Куча вопросов и как всегда не ждёшь ответов, — мне нужно было с кем-то поделиться своими открытиями, а лучшего кандидата я не знал. Несмотря на свою общительность и любовь к "поговорить", Юрка тайны хранить умеет. А мне нужно было посоветоваться, как жить дальше. Я ощущал себя растерянным слепым котёнком, хотя и был взрослым мужиком.