— А она тебе нужна? Душа моя? — с интересом спросил я, с трудом вспоминая, про что там думал, подыхая на мёрзлом асфальте.
— Нет, конечно, — рассмеялся он, — Что мне с ней делать? Мне эта тонкая субстанция, незачем. Не моя сфера интересов. Но раз я тебя вытащил, то пользу я извлеку из нашего общения.
— Какую это пользу? — начиная ощущать смутное беспокойство с каким-то не понятным волнением. Интуиция просто вопила, предупреждая и сигнализируя об осторожности. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
— Думаешь зря, я сейчас упомянул, что меня объявляли то мессией, то пророком, то не понять кем? Я же, по могуществу, что-то вроде бога, разве что, миров не создаю. Не умею пока, да и скучное это занятие, как говорят. Вот я и подумал, а чего это я в одиночку тут по мирам мотаюсь? Страдаю, понимаешь. То меня сожгут, то на кресте распнут, то молятся мне, то проклинают. Надоел мне этот цирк с собственным участием. Этот мир, так сложилось, пока бесхозный. Ну, не совсем, но одного, настоящего хозяина у него нет. Так что, взамен меня, на нашем родном измерении моим, как бы — представителем или наместником — будешь ты. Есть у меня тут определённые интересы. А я зрителем побуду, да своими делами займусь, не отвлекаясь на мелочи.
Во время всей этой речи, я прямо физически ощущал, как вытягивается моё лицо. Наверное, очень сильно вытянулось. Как у лошади. Непривычно всё-таки удивляться. Это у детей эмоции открыты, а я-то взрослый. Соломон прервался и, склонив голову набок, с интересом стал рассматривать мою рожу, в усмешке скаля зубы.
— Соломон, ты чего городишь? Какой такой наместник? — возмутился я такому предложению, и на мгновения забыв, с кем разговариваю, выразился более эмоционально, — Ты с головой дружишь, венценосный долгожитель?! — жестами показывая, как он с ней дружит.
— Это ты же маг, колдун, или кто там ещё, — немного уже спокойнее, сбавив гонор, продолжал я, — А мне куда уже…
— Ничего не знаю и на твоё мнение мне абсолютно наплевать, — улыбаясь во все зубы, подозрительно ласково проговорил Соломон, на удивление спокойно воспринявший моё возмущение, — придать тебе некоторые магические возможности не составит труда. Это в моих силах. Проведу некоторый короткий ритуал и всё. Получишь определённые магические способности и начнёшь свою плодотворную деятельность. Заодно и с обидчиками посчитаешься, если желание не пропало. И ещё. Сразу говорю, лёгкой жизни не жди. Пока освоишься, обживёшься. Да и не один ты будешь, такой вот странный в нашей реальности. Столкнешься ещё там с… М-да…. Некоторыми сущностями и личностями. Не только люди её населяют, реальность нашу. Про отца моего слышал же? Да и писатели ваши во многом правы, хоть и фантазёры ещё те…. Да и куда тебе деваться? Дают — бери, бьют — беги.
Неожиданно, он с подозрением уставился куда-то в лес позади меня и стал приподниматься. Я вскочил, не раздумывая, разворачиваясь в сторону предполагаемой опасности лицом, тут же получил мощный пинок пониже спины, и снова улетая куда-то в темноту, успел подумать: "Развёл как последнего лоха….. мать! Ритуал….. мать!!!"
Глава 2
Лежать лицом на льду было неприятно. Острые осколки льда врезались в кожу, мёрзлый асфальт обжигал не хуже кипятка. Приподняв голову, я осмотрелся, тихо в округе, нет толпы озверелых подростков, нет чувства опасности. Некоторое время, стоя на четвереньках, я привыкал к сменившейся обстановке. Уж очень резким был переход, из лета и солнца — в зиму и ночь. Не почувствовав дискомфорта в теле, но немного ошеломлённый такой внезапной сменой декораций, я приподнялся. Когда я встал, что-то упало на лёд с металлическим звоном. Наклонившись, я увидел нож. Хищный такой, выкидной, лезвие сантиметров двадцать, сразу видно, не для резки колбасы. Понятное дело, что ручная работа. Такие в колониях зеки делают, насмотрелся в своё время на их поделки. В свете фонаря видно, что нож в крови. Я провёл рукой сзади себя по правому боку, ощутил подмёрзшую, маслянистую влажность и дырку в куртке. Глянул на ладонь, вся в крови. "Значит, не приснилось" — подумал я, удивлённо покачав головой. Внезапно нахлынула злость. Найти бы этих тварей — на ленты распустил бы… И наклонился, подымая нож.