– Дружина моя немногочисленна и против пиратов не может устоять.
Нужны боевые драккары и оружие, – высказал давнее желание Калев.
– Скоро все будет. Скоро у тебя будут и драккары, и воины, – пообещал Калеву Рюрик, но правитель северного племени отнесся с осторожностью к обещанию князя.
– Ты далеко, а пираты близко.
Олег не принимал участия в разговоре. Выражение лица его было отрешенным, словно волхв спал с открытыми глазами.
После обеда разместились на ночлег.
Рюрик с братьями расположились в светлице, Олег, Свенелд, Асмолд, Фарлаф, Вермуд, близнецы Рулав и Стемид – в гриднице, что на нижнем этаже.
Олегу не спалось. Желание рассмотреть и понять образы и видения, мучившие его, гнало его из жилища и влекло на капище. Из Явленного или Отраженного мира были эти образы?
На капище было тихо и пусто. Ветер шевелил ветви деревьев, ухал филин, откликались в заводи лягушки.
Прошептал заклинание, Олег хлебнул из бурдюка магического напитка, распростерся ниц на земле, и на некоторое время забылся.
Сознание его погружалось в неведомое, непознанное, чужое… Дым от костра или духи окутали волхва?
Что это? Огни, огни… Костер, и в нем – несгораемая книга… Ремесленники, купцы, воины, простой люд собрались на берегу реки… Среди них Аскольд и Дир… По слову христианского жреца киевские братья с дружиной окунаются в реку – все точно сошли с ума.
Будущее неохотно приоткрыло завесу и спряталось. Образы отдалились и рассеялись, Олег очнулся. Голова кружилась, тело казалось чужим и тяжелым. Преодолевая себя, Олег поднялся.
Со временем он поймет, что означало видение, но не сейчас. Сейчас ни на что сил не осталось, только дойти до подворья Калева и замертво уснуть.
Едва забрезжил рассвет, гости стали собираться в дорогу. Слуги грузили в телеги связанных трепыхавшихся кур, гусей в корзинах, коз, мешки с зерном и мукой. Отвозили добро к морю, там перегружали на ладьи.
Сотни недоброжелательных глаз провожали отплывающих викингов.
– Калев предаст нас при первой же возможности, – предупредил князя Олег.
– Пусть попробует, – усмехнулся Рюрик. – У чуди и мери в крови страх перед ререговичами.
– Как и ненависть, – возразил Олег.
… Драккары и ладьи летели навстречу неизведанному, на спущенных парусах Рюрик с дружиной шел по реке Нева. Постукивали весла в гребных люках, менялись гребцы, низкий туман стелился над рекой, усиливая звук. То и дело путешественникам попадались торговые ладьи и боевые драккары. Одни направлялись в Ладогу, другие покидали ее пределы.
Город возник из дымки, как первоцвет из сугроба.
Уставленная возами гавань, ладьи на погрузке и разгрузке, верфь – Ладога ничем не уступала Хедебю.
С приездом ререговичей город заметно похорошел. Ободриты и викинги привезли на восток традиции Велигарда, Старигарда, Хедебю и других столиц. Дома теперь рубили по обычаю викингов высокие, в несколько этажей, крышу украшали коньком. Торжок вымостили камнями, улицы – бревнами из лиственницы. Перед началом строительства приносили жертву богам, и над капищем почти все время висел дым от жертвенных костров.
Окинув глазами холм, к которому лепилось городище, Рюрик вздохнул полной грудью: вон там, на горке, где Ладожка впадает в Волхов, надо ставить крепость, по примеру Велигарда и Старигарда.
Рюрик часто вспоминал напутствие старого Мике: «Впереди у тебя потери, войны, победы, слава и богатство. Но они недолговечны, друг мой. Долговечно доброе имя». Он желал одного: сделать свое племя сильным, и тогда имя его останется в веках.
Ступив на твердую почву, Рюрик поклонился земле в пояс. Его примеру последовали Олег и остальные корабельщики.
– Приветствую тебя, брат! – навстречу Рюрику спешил Синеус. В простой одежде, но с оружием на поясе, князь наблюдал за погрузкой ладей.
В Ладоге Синеус с Трувором окунулись в хозяйственные заботы, устанавливали мир с соседями, собирали дань, строили жилища для верных дружинников Гостомысла.
Братья похлопали друг другу по плечам, шутя, померялись силой.
– Пойдем, покажу тебе нашу гордость! – И Синеус потащил Рюрика и его свиту в мастерские.
Рядом с кузницей на выложенной камнем площадке стояла плавильная печь.
Рюрик с удивлением и радостью рассматривал литейные формы. На лавке лежали гвозди и заклепки для ладей, зубила, клещи, клинки и наконечники стрел.
Рюрик присвистнул:
– Смотрю я, вы развернулись!
– Через пять лет за пояс заткнем Табомысла с его выводком, – пообещал Трувор.
– Как поживают матушка с Ружненой, как Вадим? – вспомнил Рюрик.