Маг, у кого было кадило, положил в него уголь и стал окуривать границу круга. Затем Мике прочертил ножом еще один круг, внешний. И снова произнес заклинание.
Закончив, Мике принял чашу с жертвенной кровью. Каждение повторилось.
Двое магов зажгли свечи и поставили их по четырем сторонам света за линией внешнего круга: на севере, на юге, на западе и востоке.
Мике обагрил землю кровью, рисуя новый знак. Это была магическая пятиконечная звезда – пентакль. Ведомый Мике, Одд Орвар перешел границы магических знаков и встал в центре. Снова прозвучало заклинание.
После этого Мике, а с ним вместе одиннадцать других магов встали на колени: Мике в вершине пентакля, маги – по внешней линии, все – лицом к востоку.
Следующее заклинание произнесли трижды хором, вполголоса:
– О светлейший Свентовит! Подай просимое, сделай духов Яви и Нави послушными Одду Орвару, отныне нарекаемому Олегом. Открой Олегу суть Явного мира и тайну Отраженного. Надели его сокровенными знаниями о природе всего сущего.
Мике подал Орвару чашу с жертвенной кровью.
Поднявшись с колен, маги взялись за руки. Одд Орвар пригубил чашу, омыл руки и лицо содержимым. В небе над святилищем полыхнула молния, на мгновение стало светло, как днем. Черепа, плащи Вершителей, змеиные головы, чаща с жертвенной кровью поплыли перед глазами Одда Орвара и он потерял сознание.
Ночь поглотила Орвара, его место занял Олег. Вышний Перунов день погас, наступила Белая Велесова ночь.
…Ни Вышний Перунов день, ни Белая Велесова ночь не смогли сохранить всех секретов и тайн.
В то самое время, как Орвар был наречен Олегом и посвящен в Проводники Высшей Воли, на другой оконечности острова Руян состоялось еще одно примечательное событие.
Подданный датского короля Рагнара, ярл Хакон, известный морской разбойник, направлялся в столицу данов Хедебю, но возле острова ярл Хакон попал в жестокий шторм и потерпел крушение.
Выбравшись на берег, Хакон упал на сухой песок между камнями и заснул. Он проспал несколько часов и спал бы и дальше, если б его не разбудили голоса.
– …Король Людовик снова собирает войско. Готовится напасть на земли ререговичей. Аскольд, Союзу не устоять против франков, – говорил мужской голос. – Старый Гостомысл, его сыновья и внуки своим упорством обрекают себя и всех нас на верную смерть. Я не собираюсь воевать против христиан, я собираюсь заключить с Людовиком союз. Конечно, Гостомысл призовет на войну всех союзников, я его брат и отказаться не смогу. Но ты… Если ты не хочешь разделить участь изгоя, то оставайся в Киеве и заводи дружбу с Византией.
Хакон весь обратился в слух: кажется, он стал свидетелем тайного сговора!
У Гостомысла был только один брат – Табомысл.
Сын полоцкого князя Аскольд вместе с братом Диром были киевскими каганами, наместниками Хазарского каганата. Полоцк терпел бесконечные набеги викингов. Удерживать город становилось все труднее. В один из набегов Полоцк захватил датский конунг Хвистерк, в войске которого служил Хакон. Хвистер казнил полоцкого князя, вот почему Дир с братом Аскольдом были кровными врагами короля данов Рагнара Лодброка. И Хакона.
Хакон незаметно выглянул из своего убежища.
Между тем Аскольда с Табомыслом связывали не столько племенные отношения, сколько жгучее желание стать полноправными правителями: Табомысл мечтал получить владения ререговичей и занять место Гостомысла в Совете племен, а Аскольд спал и видел, как избавляется от власти Хазарского каганата. Нужно только отбить Полоцк у данов.
Табомысл давно понял, что они с Аскольдом могут друг другу помочь. Приготовления саксов к войне с ререговичами были весьма кстати. Сейчас решалось будущее племен. Сейчас и здесь!
Табомысл так и сказал Аскольду:
– Ты можешь не отозваться на зов старика о помощи. Гонец может не застать тебя. Путь неблизкий, с ним всякое может случиться. Он может натолкнуться на пиратов или кочевников…
Аскольд не перебивал, кивал, выражая согласие. В голове у него роились мысли, выстраивались планы.
Аскольд хорошо разбирался в праве наследования: крепость Велигард и окрестные земли, а с ними и княжеская власть переходили к старшему мужчине в роду. После гибели Гостомысла старшим в роду ререговичей становился Табомысл. Если Табомысл займет место Гостомысла и заключит союз с королем Людовиком, а Хазарский каганат помирится с Византией… Тогда викингам не на кого будет опереться, на севере и на юге у них не окажется союзников. У Аскольда захватило дух…
Киев, наконец, оценит его усилия.
Киев, как огромный молох, требовал дани. От размера дани зависело расположение Хазарского каганата. И Аскольд был полон решимости это расположение получить. Он потратил десятилетия, добиваясь своего нынешнего положения кагана. Женился на знатной хазарке, пресмыкался перед ханами и беком, заискивал, соглашался на грабительские условия…