-Я только за себя в ответе, и нечего мне тут его непунктуальность приписывать-ровным тоном ответил Виктор. Он любил чёткость и порядок, поэтому всё время выверял каждый свой шаг. Теперь же, рылся в рюкзаке. стараясь выудить оттуда телефон. Коротко остриженные волосы подчёркивали его уже мужские черты лица.
Виктор, Павел и Фёдор дружили ещё с первого класса, про них можно было сказать - настоящая крепкая мужская дружба. В восьмом классе в их мужскую компашку каким-то чудом затесалась новенькая девочка Света, она не ладила с другими девчонками, но среди парней была как своя. Так и стало друзей четверо, как про них говорили в школе "неразлучная четвёрка".
Год назад. в одинадцатом классе Федор и Светка начали встречаться, и часто откалывались от компашки. Все ребята жили в одном районе, были восемнадцатилетними мечтателями, хотели поступить в один университет, встечаясь около "Маяка", как они называли станцию, гуляли по городу, смеялись и наслаждались каждым прожитым днём.
Теперь же они вместе поступили в один из самых престижных университетов и собирались войти туда всей компанией. Но Павлик опаздывал постоянно. и этот раз не был исключением.
Спустя пять минут к ребятам подошёл Павел. Сделав жест рукой - дать ему время отдышаться, опёрся ладоняли о колени, а потом выовняв дыхание сказал:
- Простите. Блин, никогда. наверное, так быстро не бегал!
-Чтобы спринтерские забеги не устраивать, спать надо меньше! Научись уже заводить будильник, - отчитал его Фёдор, имевший в их компании неглассное лидерство.
-Слушайте, если мы и этот вагон упустим, - кивнула в сторону подъехавшего состава девушка, - то все четверо действительно будет учиться не в Финуниверситете, а в спортивном. Не думаю, что если опаздаем в первый день нас простят.
Ребята, смеясь, побежали к составу, готовящемуся к отправлению.
Ничто не предвещало что через год "неразлучная четвёрка" станет друг другу чужой.
+++
Спустя одиннадцать лет этот день до сих пор вызывал улыбку у Фёдора, воскрешая в памяти дорогие сердцу моменты, когда теперь уже он один стоял на "Маяке". Приятными нотками отзывались в душе его воспоминания, и, думалось, нигде нет столь прекрасных станций метро как в столице. Франсуа Дэ Крэнэ скучал по величавости и красоте, но в то же время теплоте и уютости родного города, ставшего когда-то давно для него невыносимым, пусть и не мог до конца в этом себе признаться.
Москва была дорога ему, так же как и та, кто жил в его мыслях желаниям вореки.
Стиль одежды, элегантная, слегка небрежная причёска - золотистый пучок заколотый карандашом, лёгкость её походки и грация движений, открытых взгляд ясных голубых глаз, цвета неба, - он помнил всё, всё до мельчайших деталей. И вот, в многолюдной толпе утреннего метрополитена он увидел её, девушку как две капли воды напоминавшую его бывшую возлюбленную, образ из прошлого, призрак минувших дней.
В тот миг он не был двадцатидевятилетним Франсуа, он был Федькой, юношей безумно влюблённым, тем, кто думает не разумом а сердцем. Он испытал молниеносный порыв, хотелось очертя голову броситься ей в след,догнать незнакомку в надежде, что она окажется Светкой, что он любил.
Но той Светы больше нес уществовало, была лишь совсем иная. Казалось он мог бы простить ей всё, даже предательство. Но нет. Он не сдвинулся с места, к нему вернулось чёткое сознание. То. что она сотворила с ним прощат нельзя. Фёдор остался стоять, лишь едва слышно с губ его сорвалось её имя. Это был парень, живший внутри него, что несмотря ни на что хотел видеть Её улыбку, чувствовать теплоту родного взгляда.
"Дурак.. Эта девушка не может быть ею, - мысленно корил он себя. - Спустя столько лет она непременно изменилась, стала женщиной, могла перекрасить волосы и уж вряд ли до сих пор завязывает их в пучок, закрепляя карандашом."
С их последней встречи прошло десять лет, десять, она. возможно, не помнила его, что значат для неё годы, проведённые с ним. если она их смогла перечеркнуть, отказаться от них так легко?
А взгляд Фёдора, между тем, невольно провожал такой до боли знакомый силуэт, вылавливал затерявшиеся в толпе очертания девушки, казавшейся столь родной, но ставшей столь незнакомой.
Он не знал причин её поступков, её предательства, часть его ненавидела её за содеянное. Но, вопреки рассудку, сердце всё ещё рвалось к ней, сгорая желанием быть с той, кто разбил его на осколки.