Баротиф ударил первым, но Энью впервые смог сдержать удар, въехав в землю на высоту стоп. Мышцы, казалось, сейчас разорвутся от напора, что-то неприятно хрустнуло и затянулось магией обратно. Ним удивился, но напора не ослабил, наоборот, отбив контратаку, въехал шестопёром по рёбрам, бросая Энью в очередную стену. Оружие вылетело из пальцев, но ненадолго. Он опустил руку, и в ладонь легко и мягко легло небольшое лежащее под обломками копьё, словно там ему было самое место. Каждый раз, думая об оружии, Энью мечтал о том моменте, когда они станут единым целым, когда действительно подойдут друг другу, и, кажется, этот момент только что наступил. Он облокотился на камень и выдавил себя из завалов, прокручивая дерево в руке и смотря, как дым обволакивает тёмно-шлифованную гладь наконечника. Город быстро разгорался дальше, и от места битвы теперь оставались только угольные завалы, напоминающие остовы чудовищ, но Энью этого почти не видел — всё внимание было сосредоточено только на конце его копья и на броне, которую он призван пробить.
— А ты стал сильнее, малец, — доверительно зашуршал в голове голос Нима. — Только всё равно ничего у тебя не… — Энью оказался рядом с ним, и Баротиф только и успел, что подставить шестопёр, отражая атаку. Теперь откинуло уже его, и в глазах, так жаждущих крови, загорелся огонёк ненависти.
— Освободи, — Энью бегло дышал, слова выходили изо рта с трудом, будто язык пересох от жажды. — Освободи Эннелим!
— Ты зазнаёшься, пацан! — прорычал Ним, и в руке его задвигалась черная, склизкая магия. Энью сплюнул в сторону. — Достало с тобой возиться…
Он почувствовал, как Ним собирает магию в правой руке, как отзывается на похожие потоки запечатанная синева внутри. Он снова атаковал — жестоко и безжалостно, — прежде, чем Баротиф успеет набрать достаточно, но это всё равно было слишком медленно. Что-то в области уха резко рвануло жаром — на пару сантиметров левее, и Энью лишился бы виска. К счастью, повезло, и, пока Ним, чертыхаясь, собирался с силами, получилось навязать ближний бой.
— Считаешь, что так у тебя больше шансов?
Ним играючи заблокировал пару ударов по ногам и ударил сам. Отбив древком тяжёлый шестопёр, Энью подсел вниз и выцелил колено — безрезультатно, то же самое, что бить по камню. Ещё пара парирований — и пришлось широкими шагами разрывать дистанцию. Он попробовал повторить увеличение радиуса, но Ним только вяло отмахнулся, после чего стойка чуть не сыграла с Энью злую шутку — от магии еле получилось увернуться, ещё немного — и задело бы пальцы. Нужно было принимать решительные меры, и Энью, одним рывком сократив дистанцию, оказался почти вплотную и ткнул наконечником в незащищённую стопу. Ниму пришлось уклоняться, но он этого и добивался: дождавшись, когда враг повернётся боком, Энью выхватил заранее спрятанный метательный нож и вонзил в область правого локтя. Это была совсем другая битва, чем тогда, в лесу — филигранная, отточенная каждым шагом. Теперь это было не соревнование в желании победить — это было сражение спокойствия и опыта, и, как ни странно, в этот раз Энью превосходил Нима. Не потому что научился хладнокровию — просто сейчас в глазах был написать не страх потерять, а цель обрести. Ним это почувствовал, увидел вместе с кровью, вытекающей из наполненной сталью раны, вместе с собственным недоумением и ужасом от осознания поражения, исказившим лицо.
— Осмелишься? — Баротиф, ведомый нехорошим предчувствием, мгновенно оказался за Энн и притянул её к себе почти вплотную, приставляя к горлу ребро ладони, налитой магией.
Девушка охнула, колени от слабости подкосились, и она еле удержалась на ногах. Взгляд её теперь витал в пространстве, словно не мог сфокусироваться на чём-то одном. В тот момент Ним считал, это единственное, что может выиграть ему сражение. Он ошибался. Энью поднял с земли обломок копья — короткий, почти невесомый, медленно выдвинул ногу вперёд, сдвигая в сторону чью-то руку, натужно выдохнул и задержал дыхание, перенёс центр тяжести, немного завёл за голову и, интуитивно поймав баланс дротика, швырнул его вперёд настолько сильно, насколько только был способен. А потом заметил, как выражение лица его врага вдруг пошатнулось, движения размылись, Ним шагнул назад и упал на спину, пытаясь вдохнуть и судорожно сжимая древко. Взметнулось что-то белое, послышался стук тела о мостовую, слабый возглас — и ничего больше.