— Началось, чувствуешь? — заметил Фабула, заметив, что Вайесс скинула злополучную ветку вниз.
— Ха-а, — её рот открылся в постоянной одышке, дыхание сбилось, будто она впервые втягивала в лёгкие воздух и раньше не знала, как правильно это делать. — Да, я помню это ощущение… Но так много — впервые.
— Это сила, заложенная в нас, сила равновесия, и сейчас вселенная доверяет сохранить его тебе, — Джон поднялся, выглядывая из-за листвы на сужающееся поле боя. — Пора.
Фарелиасская конница ворвалась во вражескую пехоту ровными линиями по двое, пробивая себе путь во фланги и открывая возможности остальным отрядам. Пехота центра, вооружившись копьями, теснила разбитые напополам мятежные части, окружая их полумесяцем и заставляя людей сбиваться в кучи, мешать друг другу, рушить строй. Ударили по левому флангу мятежные маги, но, как бы они ни старались, было поздно — основные силы потерпели поражение ещё на этапе самой первой атаки. Вайесс спрыгнула с дерева, подогнув колени, и вытащила лук, одновременно долгими выдохами стабилизируя сердцебиение. Выткалась из воздуха и натянулась тёмная, играющая острыми пламенными язычками тетива, и Вайесс, аккуратно вынув из опустевшего теперь колчана стрелу, с шипением прикоснулась к черноте, направляя наконечник в небо. Она отпустила пальцы, и снаряд с шипением и свистом вылетел ровно наверх, разделяясь на три ювелирно разрезанные части, каждая из которых была отдельной, такой же точной стрелой.
— Тральмар. Я засёк, — не отрываясь от медитации, заключил Фабула. Голос был твёрдым и режущим слух. — Покажем ему, что значит нарушать законы. Особенно то, что он сотворил с этим мальчиком…
— Уходим сейчас?
— Здесь мы закончили?
— Тут двое: один на стороне мятежников, другой — сотник Фарелиаса, — добавила Вайесс, подумав, что Джон её проверяет. — Одна стрела попадёт во врага между сотником и его лучшим другом, позволив первому запечатлеть картинку его смерти. Вторая — по лучнику, который случайно отпустит тетиву и лишит его правой кисти. А третья — для них обоих, так что, когда они столкнутся один-на-один, никто никого не убьёт. Я правильно говорю?
— То есть? — снова проигнорировал Фабула.
— Да, — Вайесс, немного разочарованная тем, что ей не ответили, ещё немного проследила за падающими стрелами, прежде чем развернуться в сторону леса. — Здесь закончили.
Война четырёх
— Лучше поторопиться, — предупредил Джон. — Ещё помнишь, как телепортироваться? Вокруг сжималось разноцветное кольцо, очерченное разного рода непонятными рисунками и словами. Оно стягивало всё вокруг, напитывалось, как губка, наливалось яркостью и силой. Рука Джона была грубой и шероховатой, впрочем, наверное, как и её собственная, но от ладони веяло теплом, человеческим теплом, которого она раньше не чувствовала. Возникло давно забытое ощущение безопасности, как тогда, с Макри, Беном и остальными, но теперь с ним — не с какой-то сущностью мирового масштаба, нет, просто с Джоном Фолксом. Она сильнее сжала его руку, он ответил тем же. А потом замерцало, закружилось космосом и заблестело. Пространство сжалось до неимоверной плотности, становясь похоже на сплющенную банку с газировкой, и Вайесс за отведённое мгновение успела сориентироваться — мысленно сдержать, впихнуть обратно и равномерно распределить материю, распрямляя и растягивая складки, возвращая всё в исходное состояние калейдоскопом изображений и движениями судеб. Излишки энергии потекли в белый мир, проходя через её тело и возвращаясь в межреальность, оседая звёздами на отрезке между точкой отбытия и точкой приземления. Проявились и стихли за секунду морские шторма и расколовшие Фарелиас напополам землетрясения, но только не здесь, а где-то по другую сторону порезанного порталом мира, по другую сторону определённости. Ноги мягко коснулись снега, и Вайесс сразу утонула в нём по колено. Вскинула пальцы, чтобы растопить дорогу, но Джон властно взялся за локоть и опустил обратно.