— Нужен привал… Прошу, дайте отдохнуть, — взмолился Мэл, когда они одолели ещё пару километров и день стал клониться к вечеру. Было видно по повисшим плечам и дрожи в коленях, насколько он устал тащить носилки, и Корас сжалился.
— Добро, ищите место и разводите костёр. — твёрдо, уже окрепшим голосом сказал он, тем самым вызвав улыбку понимания на лице парня. Он сказал ещё что-то, но никто не придал этому значения, сосредоточившись теперь только на приготовлениях к ночи.
Отряд обосновался на небольшой поляне посреди леса. Здесь не росли цветы, и не было кустов, но, по словам Полярника — главное было держаться подальше от деревьев. Прежде чем отправиться спать — дальше восстанавливать силы — Корас приказал дежурить по двое и обыскать местность вокруг на наличие опасности, в том числе и злополучных ульев. Но ничего подозрительного они не нашли и улеглись в палатки, оставив дежурных. На первую половину ночи никто не вызвался и Мэл, снова приняв ответственность, назначил себя и Вайесс, которой теперь, похоже, после последней смерти доверял больше остальных. Теперь они сидели, вжавшись в стенки одной из палаток и пристально вглядываясь в темноту. Сначала немного мешали фонари — глазам нужно было привыкнуть к отсутствию света, но когда они потухли, стало гораздо удобнее. Вайесс расфокусировала зрение, не вглядываясь в одну точку — она знала, что так сможет увидеть и заметить больше, чем если сконцентрирует взгляд. В отличие от неё, Мэл сразу стал беспокойно оглядываться по сторонам, наверное боясь, что может повториться судьба Хела. Звёзды светили на удивление ярко, луна была в самой последней фазе, и деревья отбрасывали вглубь леса чёрные длинные тени, терявшиеся где-то в скоплении веток и корней. В профиль лицо Мэла показалось ей довольно привлекательным — короткие волосы, связанные в пучок чуть ниже затылка, высокий лоб и выразительный изгиб подбородка, поросшего редкой щетиной — и она невольно подумала, что если бы не военная карьера, он вполне мог бы стать моделью. Она вряд ли могла сейчас разглядеть его полностью, даже если всматриваться с усилием, но мозг достроил образ по памяти, дополнив его романтичным светом луны и стройными тенями. Мэл заметил, что на него уставились, и ухмыльнулся.
— Знаешь, так пялиться на людей неприлично, — сказал он, даже не повернув голову в её сторону.
— Да я так, просто задумалась, — ответила Вайесс, смахнув очередной кусок застывшей грязи с жилета, — ты был бы неплохой моделью, если бы не…
— …не пошёл в Волонтёры? — закончил он за неё, по-дружески улыбнувшись, — Может быть. А может, и нет. В любом случае, выбор я сделал.
— Тебе хотелось защищать людей? — Вайесс придвинулась поближе, надеясь продолжить разговор и хоть немного скрасить ожидание, казавшееся её мучительно долгим. — Выбор между чем и чем?
— Полегче с расспросами, — улыбнулся он, наконец повернувшись в её сторону, — Между приключениями и… слово забыл… обыденностью, что ли. Да, наверное обыденностью, когда тусуешь за стенами и только и можешь, что сидеть в уютной комнате и выражать своё мнений по любому вопросу. Даже те, что тебя не касаются вообще, ты обязательно обсудишь за кружкой нормального пива в баре с друзьями. А эти друзья будут сидеть и кивать, мол, этот парень знает, что говорит, — он сделал жест рукой, как будто отмахиваясь, показав, что именно он думает о подобных людях и высказываниях.
— А смерти двадцати четырёх человек лучше? — это было сказано как будто невзначай, Вайесс не вложила в эти слова упрёка, Мэл тоже его не заметил.
— Не знаю. Вряд ли кто-то мне скажет, что лучше, а что хуже. Я только знаю, что мне нравится Пустошь.
— Серьёзно? — она подняла бровь, но Мэл вряд ли заметил это движение в темноте.
— Ну, не сама Пустошь, а то, что она для меня значит — путешествия, риск, уверенность в собственных силах и… неуверенность в завтрашнем дне. Это для меня самое интересное в жизни. — Вайесс нахмурилась. Чем больше он говорил, тем меньше она видела смысла в его словах.