— Сдохнуть? — на её лице появилось подобие саркастической улыбки, но Он не поддержал, и Вайесс смутилась, поняв, что шутка была неуместной.
— Сила — это не боевые навыки и не скорость удара. Сила — это знание. Ты должна приобрести знание о мире, знание о судьбе, потому что, если хочешь спасти людей, пойми одну вещь, — он аккуратно усадил её к стенке и движением руки смахнул со лба прилипшую прядь, — спасти человека может только он сам.
— Разве гибель — заслуженное спасение? — Вайесс вспомнила Бена и Макри, точно не заслуживавших своей участи.
— По-твоему, остальные её заслуживали? — поинтересовался Бог, приковав её к месту взглядом. — Никто не заслуживает, ни один человек не хуже и не лучше другого, но такова судьба — их судьба, судьба их окружающих. Меняй её.
— Так вы всё знаете… — эта правда как-то не приходила ей в голову раньше, может, как раз от своей очевидности. Бог оставил этот вопрос без ответа.
— Как насчёт перейти на «ты»? Твой тон слишком сильно идёт вразрез с таким обращением.
— Наверное, так будет проще, — насупилась Вайесс. Ей подумалось, что, и всё-таки, Он очень даже походит на обычного человека.
— Завтра проверим тебя на прочность, — закончил он, установив сменную палочку и направившись к двери, — Отсыпайся и не вздумай делать глупостей, ладно?
— Что за проверка на прочность?
Бог вышел и направился к импровизированному магазинчику, как и все остальные дома, словно неуклюже выточенному из камня, добытого на залежах неподалёку. Полноватая женщина мягко улыбнулась постоянному гостю и быстро забегала по витрине, приводя в порядок попадавшие с покосившихся полок товары. В углу тихо и безмятежно догорали благовония, сделанные из смеси песка и ещё чего-то, принесённого ветрами. Бог не обратил внимания, сделав пару шагов вперёд и незаметно, будто даже не коснувшись шелушившейся обертки, взял со стола черный, словно в копоти, батончик, на котором размашистыми буквами было выведено незнакомое ему слово. Он немного порылся в памяти, выискивая хоть что-то похожее, но к возвращению женщины, вернувшей еду на место, так ничего и не вспомнил. Богу стало интересно, и он шагнул вперёд, вытянув руку и коснувшись пальцев продавщицы. Перед глазами возникла судьба — похожая на киноленту линия, но тянущаяся до самого горизонта, вверх и в стороны, словно созданная им стена, и в каждой крупице кадра переливалось разными цветами событие. Влево — прошлое, и Бог промотал влево, выискивая боковым взглядом момент с батончиком. Он смотрел будто через сетчатку глаза стрекозы, наблюдая разу за каждым моментом в отдельности и за всем целым, не упуская из вида ни малейшей детали в готовности вклиниться и притянуть к себе, чтобы взглянуть поближе. Наконец, выцепив что-то яркое и размытое, он отпустил остановившийся поток событий, после этого побежавший с прежней скоростью и выкинувший его из цепочки воспоминаний. Рука отодвинулась и женщина, ещё раз улыбнувшись, всё же убрала ладонь. Бог заметил, как по её шее пробежала волна мурашек и как похолодела волна возникшей вокруг атмосферы, но виду не подал, выдав сухое «спасибо» и, ничего не покупая, выйдя на улицу и улыбнувшись оттого, что наконец-то узнал название батончика. Где-то далеко застрекотала железно-чёрная листва кустов, и он, остановившись, смял в руке какую-то бумажку, потом бросил и затоптал в сразу накрывший её песок.
— Хороших скитаний тебе, друг! — выкрикнул парень, поднимая руку и подбегая к Богу. На нём был скошенный кожаный жилет и куртка, порванная в области рукавов. На оголённых руках чернели неаккуратные татуировки, изображающие не то линии, не то волны. Бог не ответил. Гатча — так звали парня — подбежал ближе и опёрся ему на плечо, переложив винтовку в другую руку и улыбаясь, но избегая контакта глаз. — Давно вернулся?
— Недавно, — буркнул Бог Пустоши, смахивая с себя надоеду движением плеча. Гатча послушно отошёл, зная, что конфликтовать не стоит. — Дело к вам есть, касаемо девушки, которую я привел с неделю назад.
— С неделю? — поднял брови солдат, взявшись закоптелой рукой за не менее грязный подбородок, измазанный в чёрной золе. — Значит, мы ещё не встречались. Мы с ребятами только вернулись, может, познакомишь, а?
— Не лез бы ты, — предостерёг его Бог, — Сам всё узнаешь, когда надо будет.
— Всё, всё! — замотал головой Гатча, но потом виновато поднял взгляд, словно ребёнок. Впрочем, подумал Бог, они все долгое время оторваны от общества — живут своим умом, и редко возвращаются в родные места. — А когда узнаю?