Что ж, мне её недовольство понятно, и я не стану её переубеждать или спорить с ней… я просто наслажусь временем, проведённым с ней.
— А ты сам не хотел бы найти кого-нибудь? — неожиданно спросила неримка и честно сказать от такого вопроса я вздрогнул, он прозвучал совершенно неожиданно для меня. — Ты сейчас не в Святом ордене… думал ли ты о том, чтобы найти кого-нибудь?
— Знаешь, мне трудно об этом говорить. Годы, проведённые в Ордене налагают свой след в душе. Мне трудно говорить и думать о чувствах. Наверное, мне и может понравится девушка, но вряд ли я смогу ей об этом сказать.
— Страх?
— Не думаю. Когда тебя годами учили служить Ордену, то ты потом не можешь делать ничего, кроме исполнения приказов, — сухо отвечаю я, не зная, как ещё подобрать слова, чтобыв донести мысль о том, что трудно распознать в себе всякое аморное чувство.
— Но меня ты как-то пригласил, — её губы тронула лёгкая улыбка.
— Это как-то само получилось, — усмехнулся я. — А у тебя самой были отношения?
— У меня самой? Да бывало. Иногда не на долго, а иногда затягивало, как в треклятое болото, — я ощутил, что Лишари стала печальнее. — Был один, из Кабоэта. Я думала, что его можно исправить, но он… эта кобелиная морда изменила мне.
— Жалко… как можно изменить такой девушке? Это какая-то острая разновидность безумия?
— Не знаю. Твои слова, мне приятно.
После ответа девушка поднялась с камня, отряхнула себя от песка и протянула мне руку.
— Спасибо тебе за прогулку, но нам пора возвращаться в Арк. Меня ждут эти несчастные пирийские артефакты и тексты, а тебя… Велисарий.
— Ты права, — встаю и я, обхватывая её тёплую приятную на ощупь ладонь и нас двоих поглощает магия, унося с побережья, откуда открывается изумительный вид на то, как солнце практически опустилось за линию горизонта.
Глава 8. Скорбный день
Глава 8. Скорбный день
«Горе мне в моём сокрушении; мучительна рана моя, но я говорю сам в себе: «подлинно, это — моя скорбь, и я буду нести её*»
— Из книги «Предание».
На следующий день. Подгород.
Если Арк это воплощение достоинства, чести и силы, то Подгород это его полное отражение. Огромная сеть пещер и выработок, уходящих на многие метры под землю, стала олицетворением разгулья, ненависти, жестокости и гноящегося общества. Это вам не приятные улочки Арка, и даже не умиротворённые дороги в Речном, нет… это иной мир — отражение всего хорошего, где балом правит секта таинственных людей, во главе которой стоит некий «Отец».
Я едва сдерживаю себя, чтобы мой завтрак не покинул желудок — сегодня мы пришли чтобы обсудить сотрудничество с теми, кого можно назвать властью в этом регионе. Ралаимы[26] и представители нищих, бандиты и воры — вся эта шваль сегодня должна с нами встретиться. К тому же мне не даёт покоя утренний «разгром», которые мне устроил мой командир за то, что я вчера пальнул в таверне, лишив меня часть жалования. Но ладно, сейчас стоит задача куда важнее, чем просто деньги.
Честно, я бы подумал, что Велисарий с ума сошёл, раз отправил нас сюда, если бы не постепенная эскалация ситуации. Прорицатель, Джеспар и Константин всё ещё не вернулись и нас начинает охватывать волнение. И чтобы получить ещё больше поддержке в живой силе, Велисарий пошёл на то, чтобы мы сотрудничали с Ралаимами… Арантеалю всё равно на это… для него Подгород место которое существует только лишь в случае мятежа.
Идя по гнилым доскам, в убогом факельно-ламповом освещении нам тут и там попадаются тела бедняков во рванье, изгрызенные изнутри мясными червями. С Множество народа в старой ветхой одежде, побитые и искоцанные бродят туда-сюда и бормочут что-то, причитают и с недовольством смотрят на нас. Вонь, страшный смрад отходов заполняет каждую улочку этих мест… гнилые продукты и нечистоты, сливаемые сверху, смрад умерших и результаты жизнедеятельности — всё это смешалось в единый невыносимый запах помоев от которого сжимается что-то выше желудка, готового отдать еду. И в это же время жительницы Подготорода бродят по его улочкам, натянув старьё, оборвав его на ложках, и сделав глубокое декольте, чтобы отдаться за сотню другую медяков прохожему.
Кажется, что свет справедливости, мир и добро покинули это место навсегда, но насмешка ли — преступники-сектанты в виде Ралаты стали жалким подобием стражей порядка, а их правила — мерзким отражением закона.
Мы миновали одну из центральных улиц. Я, облачённый в свой привычный кожаный доспех, сам Велисарий и ещё трое храмовников, а так же с нами ещё двое хранителей — тех самых, что приставлены Арантеалем. У каждого из нас на левой руке ростовые овальные щиты, а в правой меч с округлым лезвием… мой клинок издаёт слабое веяние холода облаком инея, что не может не заметить мой командир:
— Этьен, ты где уже успел меч зачаровать?
— Да-а, одна знакомая чародейка помогла.
— А, Пегаст… я смотрю, ты с ней очень сдружился. Не пойми, я не против, но главное, чтобы ваша с ней дружба не помешала исполнению долга, — вдохновенно говорит Велисарий; с каждым его шагом гребень на шлеме подёргивается. — Мы довольно многого добились, и сделать ещё предстоит не мало.
— Господин, вы и впрямь считаете, что люди Подгорода могут стать… достойными воинами? — спрашиваю я, указав мечом на бедняков, рассаженных в углах и зыркающих на нас. — Их ткни, они рассыпаться.
— Нам нужны все силы, Этьен. Если мы где-то покажем слабость, привлечём недостаточно сил, то Нерим из нас сделает дрова для костра, можешь не сомневаться.
— Понимаю, господин. И вы ради победы готовы работать даже с ралаимами? Этими безумцами из Ралаты? Велисарий, я слышал, что их «папаша» думает о том, как перейти в мир духов.
— Эндерал — моя родина и я предприму все средства, чтобы её защитить… пусть мне придётся и работать со всякими преступником и сбродом. Мы потом, когда всё закончится, разберёмся что да как, — уверенно и твёрдо ответил Велисарий. — Я родом из Речного. У меня было нелёгкое детство, мой друг. Мать всё время на полях, отец столярничает, и я понял одно — если ты сам о себе не позаботишься, о своей безопасности или пропитании, никто не позаботиться. Пускай Арантеаль и заботится о спасении мира, наши цели куда приземлённее.
— Понимаю. Господин Велисарий, после того, как мы договоримся с Ралатой вы отпустите меня на совет? Я понимаю, сейчас я вам нужен как красноречивая поддержка, но после…, - пытаюсь я упросить Велисария на то, чтобы как можно оказаться в Храме солнца.
— Что ты там захочешь, друг?
— Сегодня будет совет по поводу военной обстановки, — пытаюсь я придумать отмазку. — Может быть, узнаю что-то новое.
— А не потому, что там будет Лишари? — к моему удивлению командир оказался проницателен. — Ладно, ты можешь быть свободен, как только мы завершим все дела.
Мы прошли ещё несколько метров по гнилым доскам, пока вместо них не остался сырой песок и камни вокруг. Мы прошли в один из редко используемых проходов, чтобы выйти к месту встречи с ралаимами.
— Атаковать! — раздался крик о стороны и из-за камней на нас бросились бандиты — отморозки в нескольких выцветших драных одеждах, нацепившие на себя панцири из кожи и железа, с ржавыми топорами и мечами наперевес.
Мы подняли щиты, чтобы защититься от первого удара. Для нас подобный выпад не неожиданность… мы были к этому готовы. Один из разбойников прыгнул прямо на мой щит, но не смог обойти его широкой защиты. Я тут же совершил выпад и мой меч впился ему в горло, затем я ногой оттолкнул его и словно топор обрушил на ключицу второго противника клинок. Он прошёл сквозь кольчугу и ледяным касанием выморозил плоть и сковал движения бандита.
Позади меня раздались вопли, и я резко обернулся, инстинктивно закрывшись щитом, чтобы топор меня не полосонул. Со вспыхнувшим гневом я пошёл вперёд, превратившись в живой таран, который повалил на землю врага. Затем я острием ткнул его, но меч столкнулся о панцирь, однако магия паралитической волной заставила его мышцы конвульсивно вздрогнуть от волны магического холода.