— Спасибо, господин Велисарий.
Мы прошли ещё несколько метров, взобравшись по ступеням к пруду, как возле самой библиотеки нас останавливают — это не менее десятка людей, на которых в свете факелов и ламп можно разглядеть золото на расшитой им одежде — дорогие сюртуки и пальто, плащи и кафтаны, выполненные из атласа или парчи. Благородные лица имеют бледный оттенок, гордо приподняты, а в глазах можно приметить толику пренебрежения к нам.
— Мессир Велисарий, — вышел вперёд мужчина в чёрном пальто. — Я Даль’Гейсс. Мы принесли вам претензию от благородных семей и знати Арка.
— Ну что ещё!? — вспылил Велисарий, который до сыта полон тем, что произошло на рынке.
— Мы — знать Арка и требуем рассказать нам о ваших планах? Мы, как представители старейших кланов и влиятельных по крови людей, требуем от вас чтобы вы немедленно прекратили покушения на власть в Арке, — заявил мужчина, подойдя дерзко близко к Велисарию, уставившись ему глаза в глаза. — Либо вы нам расскажите всё, знать подаст на вас в трибунал за попытку узурпации власти!
— У меня нет «планов» на власть, как вы выразились, — Велисарий положил ладонь на рукоять меча. — А если вы мне угрожаете, то может выясним это здесь и сейчас? У меня выдался тяжёлый день, я с ночи пытался выбить для вас лишних пару дней жизней, — голос Велисарий стал ещё грубее. — Но если вы не разойдётесь, я прикажу ополченцам бросить вас в одну камеру с Коареком.
— Что!? Какая наглость! — возмутился аристократ, пятясь назад. — Непозволительно такое обращение с нами!
— Успокойся, — Велисарий сложил руки на груди. — До вас же должно было дойти письмо, не так ли? Ох, ладно. Завтра, в десять часов утра состоится заседание Сената или первого совета в Речном. Присылайте туда своего представителя, там во всём и разберёмся.
— Хорошо, — проскрипел зубами аристократ.
— Ох, теперь ещё и эти, — возмутился Велисарий, посмотрев на меня и положил руку на плечо. — Ладно, теперь иди к Лишари, а мне нужно прилечь. Да, и скажи Калии, чтобы она завтра в десять часов прибыла в Речное.
Я, отдав лёгкий поклон, направился в лазарет, где сейчас и продолжает лежать неримка. Начинает смеркаться — солнце практически зашло за горизонт, звёзды серебряной россыпью зацветают на небосводе, и луна — чудный крупный диск повис над нашими головами, отражая на нас холодный свет нашего солнца. Мне понадобилось несколько минут, чтобы преодолеть путь, на которым тут и там мне попадались пятна крови или последствия стихийной магии. Войдя в Храм, я увидел как несколько хранителей, переживших эту бойню, поприветствовали меня приложив руку на доспех. Я сотворю в ответ такой же жест.
В лазарете немного прохладно, но как только я дошёл до комнаты, где лежит неримка, тепло камина обдало меня. Тут, помимо неё, я вижу Калию, которая сидит на подоконнике, Джеспара, подтянувшего стул, и пришельца из Нерима. Они посмотрели на меня, как только я вошёл и наёмник, с лёгкой усмешкой на губах вопрошает:
— Ну что, подавили восстание? Наверное, тяжело избивать обычных людей, а, Этьен?
— Тоже рад тебя видеть Джеспар, — ответил я. — Нет… мы поговорили с людьми, и они разошлись. Всё в порядке. Калия, — я поднял голову. — Завтра Велисарий тебя призывает в Речное, на заседание Сената.
— Что? Зачем?
— Он не сказал. Просто приходи.
— С-сената? В Р-речном? — с дрожью на слабых губах вопросила Лишари; я смотрю на неё, на тёмные живые глаза, и у меня на губы лезет слабая улыбка, а в груди поселяется приятное чувство.
— Об этом тебе расскажет Этьен, — произнёс Джекспар.
— Это полный…, - я услышал возмущения Лишари, которые пропустил мимо ушей, — я до сих пор не могу поверить, что эти ушлёпки, все они нас предали, — она всё ещё лежит на кровати в рубашке; ранение и яд взяли с неё слишком много сил. — Этот Джорек, Тручесса, а потом и Арантеаль… долбанные идиоты и маразматики.
— Хм, узнаю Лишари, — Джеспар встал со своего стула. — Жалко тебя не было в небесном городе звёздников.
— Действительно сожалению. Зараза… этот, — разверзлась оскорблений девушка, — Карим. Из-за него я оказалась здесь. Проклятье-проклятье-проклятье, как я могла так купиться.
— Ты оказалась тут благодаря Ша’Риму, который стал устранять свидетелей, — говорю я. — И как ты вообще вышла на него?
— Долгая история, — отмахнулась Лишари, — но ведь этот утырок Карим отравил ту медовуху.
— Зачем ты вообще за ним пошла? — резко спрашиваю я. — Ты же вроде должна была ждать в «Кочевнике» то «чудо» из Нерима.
— Он сам меня нашёл, а потом… боль. Дикая боль по всему телу. Я помню только головокружение, а затем свет. Много света. Кто-то спас меня.
— Ты хоть помнишь, кто тебя спас? — спрашивает Джеспар.
— Не особо, — Лишари попыталась подтянуться, чтобы занять сидячее положение, и с гримасой боли, держась за живот она смогла это сделать, опёршись спиной о подушку и стену. — Да и… мне сейчас трудно вспоминать про то. Вы понимаете.
«Если трудно, тогда не стану говорить ей об этом», — подумал я, чуть приклонив голову, всматриваясь на плитку.
— Ладно, — Джеспар направился к выходу. — Пойдёмте, Лишари нужно отдыхать. Как насчёт припустить пару кружек пива в «Псе»? Говорят, он ещё работает, и я намереваюсь это проверить. Этьен, тебя тоже… будем рады видеть.
— Этьен, останься, — протянула руку Лишари. — Расскажешь про войну с Неримом и эти восстания. Про то, как нас полудурки из Святого ордена чуть не погубили я послушала, теперь хочу узнать про Нерим и восстания.
— Как закончишь, — до меня донёсся низкий глас Калии. — Найдёшь нас в «Псе».
— Хорошо, — ответил я и присел на кровать рядом с Лишари, неотрывно уставив свои глаза на её исхудавшее лицо. — Да тут нечего рассказывать, Коарек попытался всем скопом взять город, но просчитался. Его взяли в клещи, а людей… перебили. А восстание… скажем так, люди захотели вернуться к старым традициям, и сжечь тех, кто по их мнению не должен находиться в Арке. Но через новую веру мы сумели сгладить этот конфликт.
— Вы опять промываете людям сознание? — смутилась Лишари. — Эх, только от Рождённых светом избавились, теперь это.
— Лишари, ты понимаешь обстановку, — тихо говорю я. — Сейчас нужно обходиться без конфликтов. И мы жен как-то условились — без разговоров о религии, — на моих губах показалась улыбка, которая тут же пропала. — Ты как? Что говорят апотекарии?
— Да всё полная…, - снова раздались слова сквернословия от дамы, которая поправила тёмный волос. — Они прописали мне ещё неделю тут куковать. Лютый треш.
— Как так Лишари? Ты нас всех, ты меня жутко напугала, — я резко сменил тему, сев к ней поближе. — Неужто тогда ты была ослеплена… прошлыми чувствами к Кариму?
— Нет! Не-е-ет… пойми, тогда, в таверне. Я была готова порвать этого предателя и изменщика. Он ведь мне клялся, что всё объяснит. Я подумала, что он ничего не замыслит, а эта скотина работала вместе с Юсланом! — закричала Лишари и тут же взялась за живот, в котором отдало лёгкой болью.
— Лишари, — с её именем на губах я ринулся к ней.
— В порядке, — ответила девушка. — Просто… почему я? Клянусь задницей порицателя, но я не могу понять, почему так «повезло» мне. Вот в он мстил за дочь и жену, которые сгинули на Кире, так и прирезал бы его ночью, вывез бы в лес и заткнул бы его головой муравейник, причём тут человечество? Из-за этого полудурка чуть не сгинуло всё человечество.
— Понимаю, — я аккуратно положил её свою ладонь на руку и рад тому, что её тело не прохладное как ранее, а более живое. — Тебе сейчас нужно многое осмыслить. И… лечиться. Светоч уже никуда не денется.
— Ты прав, — Лишари запрокинула голову и будто бы взмолилась. — Эх и где сейчас можно было бы найти хорошего мужчину? А то вокруг почти одни идиоты, предатели, изменщики или фанатики.
— А как же я? — спросил я, ощутив как сердце в груди стало сильнее колотиться.
— Не знаю, — задумалась дама. — Ты — хороший друг.