— Знаете, а я передумал, — выпаливаю я. — Вот теперь я вам действительно рад, — то ли от усталости, то ли от ещё чего-то я убираю маску серьёзности. — Вот реально. Теперь великий магистр может не трогать нас, а полностью заняться изучением цикла с вами.
— Как прекрасно. Теперь вы своим недалёким сознанием понимаете, что такая угроза есть. Чудесно, одними недоумками меньше.
— Да ладно вам будет, Лишари. Вы занимаетесь своими исследованиями, а мы своими… военными изысканиями.
Девушка на мгновение замолчала, а я продолжая всматриваться в неё. Интересно, я подмечаю у неё усталость, в глазах какую-то печаль, у очей цвета светлого шоколада я вижу покраснения. Почему-то, у меня рождается сострадание к ней и желание помочь, облегчить тяжесть плохого настроения.
— Лучше, расскажите, что было в Решенграде? Кто-то помешал вашим исследованиям?
— Да, было такое, — с гневом произнесла дама. — Кучка наёмников решила, что могла устроить огненное представление и отжигать артефакты по полной. Но ничего, новый подопечный Ордена из Нерима расправился с ними по самое ни хочу. Только по своей неосторожности этого уникума едва не разметало по пещере.
— Наёмники? Интересно… что ж, если Арантеаль нам позволит со всем разобраться, что у вас будет больше охранников.
— Ох, какой воин нашёлся. А я-то думала, вы придёте и снова станете нас гонять. «Дикими» называть.
«Ну почему она не может нормально говорить?» — спрашиваю я себя. — «Что не слово, то упрёк или обвинение».
— Нет, уже не думаю, — умерив внутренние возмущение, тихо говорю я. — Год на морозе и в старом пирийском храме избавляет от многих дурных мыслей.
— Если бы поседели ещё бы полгода, то может быть и поверили в угрозу цикла или что-там будет за них. Мороз мозги бы прочистил.
— О-ох, — тяжко выдыхаю я, представляю сколько мне придётся с ней поцапаться, если Великий магистр позволит нам тут остаться и намереваюсь решить эту проблему, лишь бы не слышать от неё упрёка, да и может это подбодрит её. — Я слышал, что ты любишь пирийские предметы? Письмена там, артефакты? — опустив руку в карман я нащупываю одно кольцо, которое думал сбыть тут за хорошие деньги, но ладно, отдам его ей; и вынув, говорю. — Протяни ладонь. — У меня где-то валяется пирийская побрякушка.
— Надеюсь, ты мне не ядовитую змею положишь, — она в ответ подняла руку, и я положил её в ладонь серебристое кольцо, тут же зажав его неё пальцами, ощутив приятную теплоту её гладкой кожи.
— Давай, это кольцо станет залогом того, что ты нас не трогаешь, не поддеваешь, а мы в свою очередь не трогаем тебя. Хорошо? Да и пересекаться мы будем… очень редко. Так что и усилий прилагать много не придётся.
Честно признаться, я не ожидал увидеть на лице девушки эфемерной улыбки, которая украсило её лицо, сделала менее отягощённым заботами. Этот подарок у меня вызвал какой-то отклик в сердце… отданный как залог «перемирия», он вызвал у меня эфемерный интерес к Лишари.
— Если принесёшь ещё что-нибудь из пирийских артефактов, то я буду рада пересечься и… да, давай тогда без всего этого, — голос девушки стал более весёлым, она ещё что-то хотела сказать, но её неожиданно хватил зёв, после чего она указала на Обитель и тихо проговорила. — О, а вот и «прорицатель»[13]. Только они прошли испытание и стали хранителями с какой-то женщиной.
Я смотрю, что существо, одарённое исключительными способностями по словам Лишари идёт к ней и не думаю больше задерживать девушку.
— Откланяюсь, — с лёгким поклоном говорю и отхожу в сторону, слыша:
— И тебе не хворать.
Они покинули Храм и теперь остаётся только дождаться моих ребят. Они должны прийти с минуты на минуту… я отпросился раньше, чтобы посмотреть на любимый Арк, вспомнить, чем он живёт и насладиться прекрасными видами Квартала знати. Но они не сравняться с изумительными и завораживающими образами Храма солнца — тут всё пестрит искусной работой древних мастеров. Пол, уложенный белой плиткой, зелёные газоны, дающие чарующего вида цветы и виртуозные здания в которых сосредоточена власть Святого ордена.
И всё бы ничего, только это омрачается происшествиями — гибель учеников, красное безумие и учитель, которые воплотил в себе две предыдущие проблемы.
— Эх, Йеро, дурак, — тихо шепчу я; периодически ловля презренные взгляды хранителей и недоумение послушников.
Внезапно моему ожиданию приходит конец и в Храм входит Велисарий в полном боевом облачении, которое ему сделал Гаспар. Голову венчает шлем с тёмно-красным гребнем, торс защищает золотистого цвета доспех, с рельефом мышц, ноги и руки покрыты латной защитой, а на левой руке висит высокий овальный ростовой щит, где на тёмно-лиловом фоне шестнадцатистрельная жёлтая звезда. А за ним в Храм пожаловали и остальные хранители, включая и Исаила, и Гаспара.
— Господин Велисарий, вы задержались, тихо говорю я.
— Были сложности с телепортацией вещей. Веди нас, Этьен.
Я кратко киваю и повернулся в сторону Обители, где наверняка нас ждёт Арантеаль. Пройдя несколько метров под пристальным взором хранителей, мы заходим в Обитель и находим в главной зале Великого магистра, который стоит в компании двух человек. Первый — крупный с седым волосом и усами над губой — Джорек, а вторая — средних лет женщина, с загорелым лицом, убравшая волос в шишку на затылке — Натара. И я чувствую, что они не рады нам, подтверждением чему становятся их слова:
— Вот, заявились. В былые времена вас бы вздели как разбойников на первом суку, — гневно заявила Тручесса Ордена — Натара.
— Сейчас не время множить распри, — охлаждает её Арантеаль. — Потом с этим разберёмся.
— Хорошо сказал, — вперёд выступил Велисарий. — Может займём места и всё обсудим?
После того, как мы расселись по стульям, Арантеаль, окинув всех пристальным холодным взором, спрашивает:
— Хорошо, Велисарий, чего ты хочешь от Ордена?
— Ты уже знаешь, что наши агенты сообщают о том, что Нерим готов к войне и выступает на вас? Не так ли?
— И?
— Если ты не хочешь, чтобы твоя беготня с циклом завершилась под оглушительные аккомпанементы штурмовых орудий, то я прошу тебя дать мне подготовить Арк и Эндерал ко вторжению — настолько, насколько это возможно.
— А если вся твоя информация — это дезинформация? Что тогда, Велисарий? Что бы Нериму подготовиться с войной с целым континентом… нужно много времени.
На этот раз слово беру я:
— Арантеаль, если вы думаете, что это так, то вы ошибаетесь. Агенты сообщали нам, что градус борьбы с религией там возрастал с каждым днём, прошедшим после смерти Рождённых Светом, — мне пришлось залезть в карман и вытащить оттуда потёртые листы, которые я перед Арантеалю. — Эти письма мы получали на протяжении девяти месяцев.
— Я понимаю, но что вы намекаете, но гражданская война там закончилась не так давно.
— У них есть идея, которая заставляет работать, вооружаться и драться, с необычайным рвением. Они ради того, чтобы разрушить «великий оплот поклонения религии», готовы без кораблей переплыть море. Поверьте, если мы не подготовимся, то нас ждёт печальный конец.
— Допустим это так, — вмешался взял Джорек. — Но ты думаешь, что мы и впрямь доверимся тем, кто нас предал однажды? Бха, да я лучше станцую с ватиром, чем повернусь к вам спиной.
— Ватир… не приплетайте сюда бедное животное с козьей мордой в два метра, — усмехнулся я.
— Да они, наверное, уже забыли, какой утренний стих читают хранители и все наши молитвы, — поддержала Джорека Натара. — Да и откуда нам знать, что вы не шпионы Нерима, которые пришли сюда, чтобы разрушить нашу оборону? Вы уже предали Орден и почему под благими намерениями не служить врагу?