- Я здесь, - голос альва был тверже и спокойнее, чем вчера.
Глаза привыкли к сумраку, и Веришка разглядела силуэт у стены. Она подползла вплотную, приложила руку ко лбу раненого, и почувствовала его лихорадочную дрожь.
- Вы совсем замерзли. Сейчас огонь разожгу, - встала Веришка.
В свете костерка, разведенного на полу грота, альвсмотрел, как девушка развязывает узлы. Благодарно моргнул, когда она накрыла его второй попоной. А взглянув на шелковую подушечку, обвязанную по периметру тонким кружевом, которую Веришка сунула ему под голову, поднял брови с едва заметной усмешкой.
- Как вы себя чувствуете? – склонившись к его ногам и заглядывая под повязки, спросила она.
- Изрядно потрёпанным, - мрачно отозвался альв. – И умирающим от жажды.
- Ой, простите! – вскочила Веришка, и, схватив кувшин, подала его летяге.
- Тебя как зовут-то, спасительница? – опустошив кувшин наполовину, поинтересовался альв.
- Веришка.
Он недоуменно сдвинул брови.
- Нелепое прозвище. Я про имя спрашиваю.
- Это и есть имя, - смутилась Веришка.
- А клан? – прищурился альв.
- Жизнетворящие.
- Врать ты горазда, - констатировал летяга. – Ну, не хочешь – не говори.
- Я не вру! – вспыхнула Веришка. – Вот!
И, присев спиной к летяге, отдернула вниз воротник курточки, обнажая затылок. Она услышала, как громко сглотнул мужчина за её спиной. Оглянулась. И увидела разрастающееся изумление в его голубых, а в темноте казавшихся серыми, глазах.
- Теперь верите? – Веришка повернулась к нему.
Он глядел на неё с таким выражением…
- Как такое возможно? - летяга потрясенно рассматривал девушку. – Покажи-ка еще раз метку.
И Веришке пришлось снова продемонстрировать свидетельство принадлежности к уничтоженному альвийскому клану.
- Откуда ты здесь вообще взялась?! – в голосе альва помимо изумления послышались нотки радости.
- Расскажу, - пообещала она. – Но сначала я сменю вам повязку, а вы поедите.
И Веришка настойчиво сунула летуну в рукипростоквашу и ломоть булки.
- Значит, Веришка? Смешное всё же имя, - отправляя смоченный в простокваше хлеб в рот и следя, как она размешивает в горшке лечебное снадобье, хмыкнул альв. – А я Тибрейн.
Глава 8
Снег укрыл склоны пологих гор. Обледенелые стеныМышегорья, стоящего в стороне от больших дорог, служили надежной защитой от зимней стужи и дурных новостей. Усилиями рачительной хозяйки запасы в кладовых были обильны и разнообразны. Воистину, мышиная нора - уголок довольства и благополучия в раздираемой войной стране. Война ярилась где-то далеко, заливая истоптанный снег кровью солдат с обеих сторон. Здесь же жизнь шла обыденным порядком. А главным происшествием за два зимних месяца стали сожранная котом сметана и внезапная беременность кухарки. Бумшараша велела выпороть обоих.
- Я хочу санки, - заявила Веришка за ужином.
- Для чего это? – оторопела Бумшарша, не донеся ложку до рта.
- С гор кататься, - пожала плечами Веришка. – Только побольше.
- Ох, и дури в тебе, - покачала головой гмурья. – А ну как шею себе свернешь?
- Я буду осторожна, - умильно взглянула на неё Веришка. – Ну, пожа-алуйста! Госпожа-а хозяйка. Мне так мало времени осталось быть свободной.
Бумшарша неодобрительно покачала головой, но по глазам было видно, что она уже сдалась. Да и как было не сдаться, когда эту девчонку словно подменили с осени. С того дня, как в Мышегорье побывал его величество, альва изрядно переменилась. Она стала приветливей с гмурьей, повеселела, еды требовала чуть не вдвое больше прежнего, и, когда позволяла погода, пропадала на долгих прогулках.
Бумшарша искренне считала, что Веришка до глубины души прониклась своей грядущей ролью королевы. И хвалила себя за то, что мудро указала подопечной на важную роль в будущем установлении мира в Линдмарте.
- Уж ладно, - милостиво махнула рукой Бумшарша. – Скажи плотнику, пусть сделает. Только смотри, ежели шею себе свернешь, я тебе еще и ноги повыдергаю.
- Не сверну! Благодарю, госпожа хозяйка! – вскочив из-за стола, Веришка присела в реверансе и выбежала из столовой.
- Славная девочка, хоть и альва, - расплылась в добродушной улыбке Бумшарша. И не сдержалась – похвалила себя, глядя на собственное отражение в оловянной соуснице. - Главное – правильное воспитание.
С утра зарядил снег – обильный, крупный. Сидя в своей комнате за шитьем, Веришкато и дело с разочарованием поглядывала в окно. Снова придется прокладывать тропки в глубоком, рыхлом снегу. Одно хорошо – в зимнюю пору никто в горы не сунется, ничей любопытный взор не проникнет в затерянную среди зимних гор лощину. На третий день снег стих, на кипенно-белых склонах заиграло солнце, слепя и заставляя ронять слезу. Плотник предъявил Веришке новенькие санки, на которых свободно могла бы уместиться и госпожа Бумшарша.
- С оглядкой пользуйте, ваша милость. Неровен час – лавина, - напутствовал он, передавая альве веревку. – Не тяжелы ли для вас?
- В самый раз! - Веришка одобрительно оглядела сани. – Я сильная.
Бумшарша, попивая подогретое винцо, с благостной улыбкой посматривала из окна, как Веришкавышла за ворота, волоча за собой сани. Сиденье на них было покрыто толстым слоем ткани. «Оно и правильно, - согласно качнула головой гмурья. – Так и теплее, и мягче».
Проторять дорогу через снежные заносы вверх по склонам, да еще и тащить за собой сани было не просто. Другое дело – катиться на них вниз. Ветер свистел в ушах, норовя сорвать шапочку с головы Веришки, из-под санных полозьев взметывались снежные вихри. Добравшись до обрыва с журчащей внизу речкой, Веришка услышала негромкий стук. Она оставила сани неподалеку, подбежала к краю, заглянула вниз и, радостно улыбнувшись, крикнула.
- Тибрейн!
Альв поднял голову, улыбнулся и помахал рукой в ответ. На зимнюю пору Веришка снабдила его войлочной курткой и собственноручно сшитыми шерстяными штанами. Мохнатые торбасы на войлочной подошве альв смастерил себе сам, убив и ободрав енота, неосторожно забредшего на огонек. На обледенелом берегу высился аккуратный штабель досок и жердей от разобранной вийманы.
- Здравствуй! – крикнул Тибрейн. - Принесла?
Веришка расстегнула шубку, смотала с талии длинную веревку и кинула вниз. Связав доски, альв вскинул их себе на спину и направился вдоль речки к пологому склону. Веришка подхватила сани и побежала туда же.
Её заботами за прошедшее время Тибрейн полностью поправился. Зажили раны и разгладились шрамы от ожогов, восстановилась живость движений. Когда он в первый раз, опираясь на плечо Веришки, встал на непослушные, подрагивающие ноги, она с удивлением поняла, что летяга намного выше неё, равно как выше и любого из нольвов.
- Почему ты такой высокий? – спросила она.
- Такой же, как все альвы, - пожал Тибрейн плечами.
- А почему же я такая малорослая? – огорченно вздохнула Веришка.
- Потому что ты женщина, - по-доброму усмехнулсяальв.
- В моем клане мужчины были такие же, как ты? – помолчав в раздумье, задала Веришка вопрос.
Тибрейн кивнул.
- Как же тогда они уступили нольвам?
Альв помрачнел, тяжело опустился на свою постель.
- Кот тоже больше крысы. Но если крыс много, они его сожрут.
Веришка подбросила в костерок веток, присела рядом с Тибрейном, положила подбородок на колени и уставилась в огонь.
- И никто не помог нам?
Тибрейн вздохнул, поморщился, осторожно помассировал колени.
- Армию нольвов ждали в другом месте. Никто не думал, что они нагрянут в Адрейгольд. В крепости оставались женщины, дети и старики. Воины отправились на битву вместе с другими кланами. А нольвы… нольвы пришли подземными ходами, как крысы, как кроты. Когда альвийская армия, узнав об этом, прибыла к Адрейгольду, всё уже было кончено.