- Есть его нельзя, сама понимаешь, - с довольным видом комментировал Тибрейн, утрамбовывая ногой землю. – Мангроуд по размеру поболее, чем кролик. Думаю, за полчаса скукожится. На сватовстве за ужином вольешь ему зелье в питье. Скажешь, что идешь спать, и бегом сюда. Когда наутро выяснится, что его величество уже остыл, мы с тобой далеко отсюда будем. Все поняла? Не струсишь?
Веришка кивала головой, не в силах отвести глаз от пятачка рыхлой земли среди весенней зелени. И совершенно без энтузиазма и мстительности думала о том, что грозный король Мангроуд Несокрушимый, испив отравы из её рук, скоро будет навроде этого кролика.
Гром грянул в полдень следующего дня. Веришка по распоряжению Бумшарши в который раз пересчитывала сырные головы в сыром подполе, когда туда примчалась запыхавшаяся растрепанная служанка.
- При… приехали! – выпалила она. – Вас ищут!
Веришка сунула в руки девке грифель и доску, и, подобрав подол, взбежала по ступенькам.
Во дворе, взбивая копытами белый песок, топтались и ржали кони. С крыльца скатилась Бумшарша, и, приветственно размахивая руками и умудряясь кланяться на бегу, бросилась навстречу всадникам. Веришка умерила шаг, с недоумением глядя на кавалькаду черных воинов - многовато даже для королевских гонцов. К ней, улыбаясь с колючим прищуром, шагнул Фэве Лародак.
- Ваша светлость? – недоумевая, поклонилась Веришка.
- Ваша милость, - с неожиданной почтительностью Первый страж склонился перед альвой в ответном поклоне.
Обомлела Бумшараша, оцепенела Веришка, предчувствуя уженеладное.
- А когда прибудет его величество? – выглядывая в открытые ворота, и чая разглядеть там приближающийся королевский поезд, спросила Бумшарша.
- Его величество не приедет. Он не склонен вновь подвергать свою жизнь опасности. Я сам отвезу невесту во дворец.
Сердце Веришки подпрыгнуло вверх, потом ухнуло вниз, в глазах заплясали темные пятна. Сдерживая дрожь в голосе, она устремила взгляд на Фэве.
- Но разве его величество не сам должен приехать за мной? Разве не таков обычай?
- Высочайшим указом я назначен твоим опекуном и посаженным отцом, - усмехнулся нольв, запустил руку за пазуху, и, вынув свиток, передал его Бумшарше. - И прибыл за тобой по королевскому приказу. Через два часа выезжаем.
Гмурья развернула пергамент, отмеченный оттиском королевской печати, и, шевеля губами, стала читать. Прочитала и, огорченно шмыгнув носом, вернула приказ Фэве. Махнула рукой собравшимся в сторонке слугам.
- Грузите сундуки Её милости! Веришка! Иди, собирайся.
Альва несколько мгновений смотрела на Первого стража, а затем развернулась и бросилась в дом.
- О как замуж хочется, - хмыкнула гмурья.
- Судя по глазам - нет, - без улыбки ответил нольв. – Госпожа Дануха, организуйте нам пока небольшой стол.
В Веришкиной комнате уже сновали слуги, тащили оттуда сундуки, лари и узлы.
- Прочь! – взвизгнула она, ворвавшись туда. – Все прочь!
Вытолкав недоумевающую прислугу, альва забилась в угол кровати, исступленно кусая кулаки. Через два часа Фэве увезет её отсюда!А Тибрейн?! Он понятия не имеет о том, что происходит! О том, что все их планы рухнули. Через два часа её увезут…
Веришка почти с ненавистью взглянула на роскошный свадебный наряд. Раздался стук в дверь и голос Бумшарши.
- Веришка! Почто заперлась? Сундуки-то таскать надо!Времени в обрез! Его Светлость гневаться будет! Отвори!
Просьба гмурьи осталась без ответа. Веришка сорвалась с кровати, подбежала к столику, выдернула ящичек, где в дальнем углу за склянками с благовониями и помадами, таился флакончик с ядом. Взять с собой… Половину для короля, половину… Нет, Тибрейн строго-настрого приказал ей остаться в живых. Она должна улететь с ним. Она – последняя из Жизнетворящих.
- Веришка! – бушевала в коридоре гмурья. – Открывай! Его светлость уж спрашивал, готова ли ты?
Внезапно её вопли стихли, и Веришка с замиранием сердца услышала за дверью спокойный голос Фэве.
- Княжна, откройте дверь. У меня нет ни желания, ни времени нянчится с вами. Я считал, что вы уже достаточно взрослая для подобных капризов.
Ответом ему была тишина. Первый страж коротко усмехнулся и обернулся к Бумшарше.
- Уйдите все.
Гмурья махнула рукой, отсылая слуг и ушла сама, укоризненно качая головой. Коридор опустел, нольв оперся плечом о косяк и прислушался. В негромком вкрадчивом голосе Фэве зазвучала угроза, когда он заговорил.
- Мне хватит одного удара, чтобы выломать эту дверь и выволочь тебя оттуда за волосы. А мне очень хочется это сделать. С твоей матерью я так и поступил. У Азельвейды были длинные волосы, хватило на три оборота. Хочешь услышать её последние слова? Открой дверь сама, и я их тебе скажу.
Дверная створка медленно отворилась, и Фэве с удовлетворенным прищуром оглядел стоящую за ней бледную Веришку.
- Последними словами твоей матери, перед тем, как я перерезал ей горло, было пожелание мне. Она сказала – «Чтоб ты сдох!».
Фэве сухо рассмеялся.
- Знай она, что я поведу её дочь под венец, наверное, была бы более красноречива.
Веришка замахнулась и воткнула в плечо нольва длинную швейную иглу. Остриё пробило кафтан и на четверть дюйма вонзилось в мышцу. Первый страж перехватил руку альвы и сжал запястье. Усмехнулся, другой рукой выдернул иглу из плеча и кинул на пол. Веришка смотрела в лицо нольва, не опуская горящего взора.
- О, этот взгляд! – восторженно воскликнул Фэве. Его глаза блеснули хищным возбуждением. – Я его помню! Наконец-то я чувствую в тебе дух Азельвейды. В её руках в миг гибели был кинжал, забрызганный кровью моих солдат. Но против меня он ей не помог. Чем же мне может навредить твоя игла? Глупая маленькая альва. Идем, дочь моего врага! Почти меня, как подобает почитать отца!
Фэве развернулся, и, шагая по коридору, поволок Веришку за собой. Она шла, как деревянная кукла, с трудом переставляя ноги. Встала, упёрлась, стараясь высвободить руку из цепкого захвата.
- Платье…
- Что? – обернулся нольв.
- Платье… - уставившись в пол и продолжая попытки вытянуть ладонь, пробормотала Веришка. - Мне нужно надеть платье.
Фэве отбросил её руку, развернулся и двинулся дальше один. До Веришки донесся его холодный жесткий голос.
- Жду тебя через двадцать минут. Не появишься – вытащу за волосы.
В малой столовой два десятка нольвов опустошали накрытый Бумшаршей стол. Фэве ел мало, к вину не притронулся вовсе, ограничившись водой, и нетерпеливо постукивал ногой о пол. На дворе царила суета. Перекрикивались слуги, ржали лошади, гремели укладываемые на телеги сундуки. Никто не обратил внимания на невысокую съежившуюся фигурку в затертом, землистого цвета плаще, прошмыгнувшую вдоль коновязи. Прикрытая от лишних глаз возами и тюками, Веришка дрожащими руками отвязала одного из нольвовских коней, потихоньку вывела его со двора, и, взобравшись в седло, помчалась прочь.
- Госпожа Дануха! - окликнул Фэве Бумшаршу. Та прошуршала подолом платья, склонилась перед нольвом. - Княжна еще не готова? Пошлите за ней.
Отправленная за Веришкой служанка быстро вернулась. Комкая передник и потупив глаза, что-то зашептала хозяйке. Та охнула, ссутулившись под тяжестью навалившейся новости, и, просеменив к Фэве, сбивчиво забормотала над его ухом.
- Что?! – взревел Фэве с исказившимся от ярости лицом и прянул из-за стола. - Догна-ать!
Повинуясь его приказу, нольвы повыскакивали во двор, бросились к лошадям, прыгнули в седла.
- До-огна-ать! – бился меж стен Мышегорья крик, пугая уток и гусей. Те разлетались из-под лошадиных копыт, панически гогоча и теряя перья.