— Значит, сейчас он мягче?
— Скорее спокойнее и увереннее. Внутренней муштры гораздо меньше, он не держит ближний круг постоянно при себе.
— И что ты там будешь делать?
— Ужинать и вести беседы с Люциусом, полагаю.
Снейп приподнял брови, она почувствовала себя глупо, но не сдалась.
— Это может быть проверка и попытка втянуть тебя в организацию. Даже если Лорда там не будет, то та же Беллатриса с мужем — легко, они же члены семьи, — Гермиона скривилась. — Северус, будь, пожалуйста, аккуратнее…
Она поймала его насмешливый взгляд и осеклась.
— Продолжайте, мисс Грейнджер, вдруг я что-то не знаю про Пожирателей, и вы меня сейчас научите.
— Я беспокоюсь!
— Даже если мне там действительно будут делать двусмысленные предложения, не думаю, что для беспокойства есть повод. Ничего за эти два дня со мной не случится.
— Два дня?!
— Даже меньше. Вечер Сочельника и утро Рождества.
Ей очень хотелось спросить: «А как же я?», но Гермиона лишь возмущенно вспыхнула и ушла на кухню, начав демонстративно медленно мыть посуду. Мало того, что она потеряла всех своих родителей и саму себя, как бы странно это не звучало, получила обезображивающие лицо травмы и оказалась в изоляции в совершенно чуждом ей прошлом, так теперь ей ещё и придется проводить праздники в одиночестве! Снейп мог быть сколь угодно неудачной компанией, но теперь и он ею пренебрег. Да, это была жалость к себе. Да, она понимала, что не мог Северус просто взять и отказаться от подобного предложения, это было нужно для его роли, в конце концов. Но если кто-то считает, что у неё нет поводов расстраиваться и проявлять столь малый эгоизм относительно своей жизни, пусть первый бросит камень. Сделать это мог только Снейп, а он её успешно игнорировал.
Теоретически можно было бы послать патронуса Лили, но это выглядело бы так, как будто она напрашивается на Рождество к Поттерам. Не считая того, что это в принципе была плохая идея — ей бы пришлось общаться со всеми мародёрами, без возможности избежать Питера или Сириуса, так Гермиона ещё и не могла ничего толком им рассказать. Поныть, что Снейп бросил её на праздники? Смешно. Блэк здорово повеселится, если узнает, что они с Северусом живут вместе. Высказывать свое беспокойство на счёт шрамов, значит давить на больное. А то, что она была сиротой в квадрате… У Лили родители погибли ещё во время её обучения в Хогвартсе. Старшие Поттеры скоропостижно скончались от драконьей оспы только пару месяцев назад, а она даже поддержать Джеймса не могла — они были не в тех отношениях, и никто не посчитал уместным сообщить ей эту трагичную новость, Гермиона просто помнила, что Гарри смог разузнать о своих бабушках и дедушках.
Рождество было ещё тише предыдущего. Ничего особенного готовить она не стала, ограничилась скромным ужином, почитала и рано легла спать. Но вскочила спозаранку, мучимая кошмарами про Снейпа и расправу над ним. Хорошего настроения ей это не прибавило. Когда уже ближе к обеду раздался хлопок трансгрессии, она лишь буркнула приветствие, не обернувшись. Черная тень застыла за её плечом.
— Северус, тебе пока не хватает харизмы и той самой мантии, чтобы давить морально одним своим присутствием.
Перед ней на стол упала обычная тетрадка с черной обложкой. Глаза Гермионы расширились.
— Быть не может! — она развернулась и не знала, куда смотреть — на дневник или на Снейпа.
— Подарок тебе, Грейнджер, на день рождения, Рождество и Новый год заодно, — он усмехнулся. — Свяжись с Дамблдором.
Она уже достала палочку, но все же нерешительно прикоснулась к крестражу. От него не было такого эффекта, как от медальона, он как будто наоборот притягивал и выглядел обманчиво безопасным. Бедный Невилл. Или Джинни. Даже Гарри купился на эту штуку. Снейп окликнул её, и патронус все же отправился к директору.
— Но ведь это невозможно. Нельзя просто прийти в поместье Малфоев и забрать подарок Лорда.
— А ты как планировала добывать у него крестраж? — Снейп явно был очень доволен собой.
— Выкрасть, конечно, но замаскировать под обычное ограбление, чтобы пропажа тетради не бросалась в глаза, — она лихорадочно соображала. — Люциус поймет, что это сделал ты! Он начнет охоту.
— Когда-нибудь, конечно, поймет. Но вряд ли в ближайшее время, — его тон был едким и высокомерным.
— Хочешь сказать, что ты обманул охранные чары, сделал подлог, а потом вернул все, как было? — она приподняла бровь и уставилась на него с сомнением.
— Не знаю, как дела обстояли в твоем мире, но в моем мы с Люциусом достаточно близко общались. Он доверял мне многое, — Снейп усмехнулся. — Кстати, дневник лежал в другом месте, отдельно от всех ценных вещей, так что твоя идея с ограблением была заранее провальной.
— Хорошо, ты знал, где что находится, и какие приемы использует Малфой для безопасности…
— А дальше — дело техники. Тот трюк Регулуса с ложным крестражем, о котором ты рассказала, тут тоже пригодился.
Гермиона поморщилась, о младшем Блэке она так и вспоминала с сожалением и обидой.
— Достаточно будет просто притронуться к нему или написать что-нибудь, чтобы понять, что это фальшивка!
— И как часто, как ты думаешь, Люциус будет трогать темномагические артефакты, отданные ему лично Лордом?
Она буркнула что-то неразборчивое, не успев придумать резкий ответ. А вдруг взбредет ему такая блажь в голову!
— Если уж Белла догадалась убрать подобную вещь в сейф, то Малфой явно не будет изливать душу в тайный дневник.
— Даже если и так, то надо было ещё вернуть всю защиту на место.
— А вот на это, Грейнджер, у меня ушла большая часть ночи, — он начал расстегивать парадную мантию. — Так что разберись со всем остальным сама.
Снейп задернул полог в свою «спальню» ещё до того, как феникс директора осветил серебряным светом их гостиную в гостиной. А она смогла вздохнуть спокойно, только когда четвертый крестраж из их коллекции был запечатан в магическую ловушку. Конечно, было бы лучше сразу уничтожать артефакты, но на данный момент из средств был доступен лишь Адский огонь. Василиск все ещё спал под школой, а меч не получил дополнительное свойство из-за яда. К тому же, было не ясно, как Воландеморт отреагирует на это. Он мог потерять связь с частицами своей души только после развоплощения. Тревожить его раньше времени и провоцировать создать ещё парочку крестражей директор не планировал. Они и так переместили их, да ещё и частично экранировали — даже это уже могло зародить у Лорда подозрения. В такие моменты она немного жалела, что у них нет шпиона во внутреннем круге, но Дамблдор ни на что такое Снейпу не намекал, по крайней мере, в её присутствии.
И это ещё если не касаться темы таинственного первого. Он ведь тоже мог с большим вниманием относиться к крестражам. Если признать факт его существования, что делать не хотелось, но приходилось. Изменения, которые они проследили, не казались случайными отклонениями в событиях. Воландеморт использовал Квиррелла эффективнее и освободил Барти-младшего в её реальности раньше, чем в реальности Снейпа, а мог и не додуматься. Убийство Грейнджеров и отравление Нарциссы естественными вариациями событий не выглядели, особенно вместе. Да, два выбивающихся из истории факта ещё могли быть совпадением, но три — уже закономерность.
Про третье отличие они промолчали, но, Гермиона была уверена, оба держали в уме. В конце концов, через это они и выяснили, что данный мир отклонился от основной линии ещё до их появления. Но вопрос, зачем первый подлил Лили Амортенцию или любой её аналог, оставался открытым. Если он знал итог, то логичнее было бы устранить и Снейпа, и, на тот момент, будущую чету Поттеров, а не играть в купидона. На что он рассчитывал? Что Эванс выберет Северуса, они поженятся и вместе за ручку придут к Воландеморту, а Гарри и вовсе не появится на свет как таковой? Формально, даже в случае их разрыва это могло вывести Снейпа из игры (не зря же Эванс переживала, что тот покончит с собой) или сильно пошатнуть его желание защищать бывшую любовницу. Но выглядело это как-то уж очень слабо на фоне убийства нескольких человек, просто чтобы не допустить рождения одной магглорожденной ведьмы. Оставалось надеяться, что от первого больше не будет проблем.