— И кто от этого выиграл? Мы просто создали ещё больше проблем и себе, и миру. Думаешь, Дамблдор счастлив, что аж двое провидцев свалились ему на голову?
— Но все равно, это ведь реально работает. Сотни, тысячи людей захотели бы воспользоваться этой возможностью и изменить хотя бы собственную жизнь. Что уж говорить о корыстных интересах! Взять ту же таблицу победителей в квиддиче и включить в неё пару сотен мировых игр, соревнований и лотерей. Это заклинание, или ритуал, или что вы все сделали, должно было быть дико популярным и погрузить наши реальности в хаос.
— А теперь представь, как это выглядит с другой стороны. Магия, древняя, невнятная, без пояснений и гарантий, предлагает тебе исправить ошибку и расплатиться за неё собственной кровью. Ты переместишься во времени в свою же голову, в свою реальность на не очень большой, как я предполагал, срок, а потом, когда придет время, все равно умрешь, даже если избежишь критической ситуации, в которую попал изначально. По сути, ты становишься сам себе маховиком времени, и получаешь все ограничения на сдачу. Так кто воспользуется этим путем? Те, кому нечего терять. Люди в безвыходной ситуации, погруженные в сожаления. Это стремление отомстить, помочь, но никак уж не устроиться поудобнее. Вот, на что мы все подписывались — и я, и Малфой, и Лестрейндж.
— Но ведь все оказалось не так. Любое неверное движение, и ты создаешь альтернативную ветку реальности, а там можешь менять все, что захочешь. Конечно, оригинал это уже никак не затронет, но тоже вариант. Я вообще как-то сомневаюсь, что твой предполагаемый механизм действия этого ритуала в принципе возможен.
— И кто про это знает? На той стороне, в своей реальности ты просто исчезла без следа, я умер, как, уверен, и Люциус, и Рабастан. И даже если кто-то поймет, что мы воспользовались этими чарами, то результат налицо — труп и никаких изменений в мировой истории, ведь мы ушли за грань, в другую реальность. Так почему этот способ решения всех проблем должен стать популярным?
— Дамблдор знал про альтернативные ветки, как и Отдел тайн.
— Видимо, в эту реальность уже забредал другой путешественник, которому не удалось сохранить секрет. Но, как не трудно заметить, никто про это все равно не трубит. Последствия позволяют ритуалу сохраниться в истории, в редких книгах, в семейных записях тех, кому удалось это провернуть и выжить, но и только.
Она мучительно нахмурилась. Все же подобного рода разговоры лучше оставлять на Снейпа и Дамблдора, а не пытаться лезть в них самой.
— И это ещё если не касаться тех самых совпадений, что тебя изначально смутили, — не унимался Северус. — Если все это неслучайно, если что-то забросило нас в один мир, чтобы сохранить равновесие, если система саморегулируется, учитывая путешественников во времени… Эти рассуждения далеко могут зайти.
Гермиона вздохнула и решила перевести тему:
— На запланированной встрече… Там же будет Нарцисса?
— Скорее всего. Люциус очень ей дорожит. Не знаю, насколько она в курсе, но…
— Так с ней все в порядке?
— Ничего опаснее противозачаточных. Малфою просто нужен был предлог не заводить ребенка в это непростое время. И чтобы вопросов не возникло ни у родственников, ни у Лорда.
— Ведь он так занят семейными проблемами, а не войной, — она кивнула. — Заодно и тебя привлек.
— И это тоже.
— А может Малфой разочаровался в Драко, как в наследнике, и решил, что будет лучше, если он не родится. Или родится не совсем он.
— Это вряд ли. Кто бы что ни говорил, а свою семью Люциус любит.
Гермиона хмыкнула, но спорить не стала. Возможно, родственные связи у Пожирателей были крепче, чем у неё, с учетом, что она добровольно от родителей отдалилась. В общем, не ей судить.
========== Часть 10 ==========
Гермионе снились кошмары. Все, что она заглушила днем, пришло ночью. Беллатриса шипела гадости, тянула к ней руки, её голова болталась, как у Почти Безголового Ника, хотя ни на призрака, ни на инфернала похожа она не была. Антураж смахивал скорее на дешевый ужастик, но все равно пугал. Наверное, потому что, в отличие от выдумки сценаристов, все это было правдой. Даже то, что нашептывала ей Белла, раз за разом вырезая ругательство на предплечье. Её лицемерие, двойные стандарты, ложь и пренебрежение выплывали на поверхность. То, о чем она молчала, то, о чем слишком много болтала. Гермиона уже давно вышла за рамки образа хорошей девочки, хотя на самом деле никогда по-настоящему их и не придерживалась, просто делала вид. Ей хотелось бы верить, что она все делает правильно, и обманывать себя действительно удавалось достаточно долго, но теперь закрывать глаза стало уже невозможно. В конце концов, ей стало противно от самой себя, но отвращение все равно перекрывалось страхом, когда чужая палочка упиралась в лоб, а губы одного из Лестрейнджей начинали выговаривать первый слог заклятия. Жалко и предсказуемо.
Должно быть, она кричала и плакала во сне, Снейп разбудил её посреди ночи и сел на край кровати. Не то чтобы он её успокаивал и тем более не говорил всякие банальные глупости, но все же остался рядом. Возвращаться в мрачные видения не хотелось. Гермиона схватила его за рукав мантии — не поленился же надеть — и потянула к себе. Северус руку отобрал, но откинулся на подушки рядом. Начал он совсем не с того.
— Зачем ты спросила о Пожирателях при всех?
— Не хочу опять проходить через это. Они должны знать, что ты не предатель.
— Их знание опаснее для меня, чем незнание.
— Что вообще для нас не опасно? — она положила голову ему на плечо. — А так хотя бы кто-то будет на нашей стороне.
— Я им все равно неприятен.
— А я вообще темная лошадка. И мы оба для них лжецы и убийцы.
— Не приравнивай себя ко мне.
— Хочешь сказать, что я ни в чем не виновата? — Гермиона усмехнулась.
— Намерения многое решают.
— Но ведь у меня тоже они были, эти намерения. Или если мы, то это справедливо и правильно…
— Я себя не оправдываю.
— Ты оправдываешь меня, а я должна тебя осуждать? Ты сделал это из-за меня, ради меня.
— Тебя это совсем не беспокоит?
— Конечно, беспокоит, Северус. И ты, и я, и все это. Даже если я пытаюсь делать вид, что все в порядке, выходит вот так.
Она развела руками, задевая его, он поймал её ладонь и нервно погладил тыльную сторону, задевая костяшки.
— Первые дни, потом станет легче.
— Мне ведь действительно её не жаль. Я даже почти искренне считаю, что сделала мир лучше. Но, как в той избитой фразе, дело не в ней, дело во мне. Я как будто извращаю что-то внутри себя все сильнее. Поступаюсь с принципами. То, что я говорила про магию, как восхищалась Томом…
— Если ты задаешься подобными вопросами, это уже о многом говорит.
— Но себя ты считаешь хуже.
— Было время, когда я очень хорошо игнорировал ответы.
— Учитывая все произошедшее, можно уже списать себе старые грехи. Они не актуальны.
Гермиона улыбнулась, но Снейп её не поддержал.
— Зелье сна без сновидений?
— Да, не откажусь.
Вместо того, чтобы просто приманить, он встал и сходил за ним, судя по шуму, на второй этаж. Интересно, сколько ночей ей придется принимать снотворное?
Первая неделя действительно была тяжелой. Не только потому, что её эмоционально мотало от раздражительности и даже агрессивности до апатии, но и по объективным причинам. Каркаров повесился в камере. Никто, прямо говоря, не удивился. Поговаривали, что арестовали какого-то резко разбогатевшего охранника, но это уже были внутренние дела аврората. Ордену было не до самоубийств информаторов, за них взялись всерьез. Буквально через три дня после её побега из поместья Лестрейнджей, убили Дирборна. Фенвик, который охранял его, тоже не избежал казни. Он спас её от гибели на Косой аллее, добросовестно выполнял свои обязанности до самого конца, а она его не то, что не поблагодарила, а даже не познакомилась лично. На ней висел долг жизни, и как она расплатилась? Стала косвенной причиной его смерти. Расшатанным нервам это стабильности не добавило, и Гермиона рыдала пол ночи.