Минералы поддерживали сознание Алекса всю ночь, но та боль, которую испытывала каждая клетка его тела, уже не подавлялась амулетами и заставляла его зажмуриваться, в попытке переждать очередной импульс смены формы. Вендиго, теряя терпение, наблюдал, как облака окрашиваются первыми лучами солнца, а густой туман вдалеке наползает на лес.
— Брат, я отправлюсь за матерью. Она найдет способ тебе помочь.
Оборотень одобрительно промычал в ответ, безвольно лежа с открытыми глазами на спине. Он почувствовал, как его тянут за шкирку. Мелкая пожухлая трава сменилась видом раскидистых корней дерева и падающего сверху валежника.
— Для маскировки, — тихо проговорил Вендиго и, вернув себе личину волка, побежал прочь из леса.
В городе…
Леонард Себула приехал в сопровождении охранника в главный офис федеральной службы контроля. Директор принял его со всем радушием: долго жал руки, разлил элитный коньяк, достал сигары, отчитался по проделанной работе за квартал, скромно спросил о финансировании в следующем году. Когда министру "Новой политики" гостеприимство главы службы наскучило, а светская беседа пошла по кругу, он задал единственный волнующий его вопрос:
— Заключённого уже перевезли?
Глаза директора округлились, а на лбу выступила испарина. Он весь сжался под взглядом политика, начал мямлить.
— Отвечай на вопрос, — закипал Себула.
— Конвой не доехал, — ответил тот, хаотично передвигая предметы по столу. — Поступил сигнал об использовании защитной системы, но мы не смогли его отследить — амулеты были уничтожены.
Министр осознав смысл сказанного, резко поднялся, повалив кресло, ударил кулаком по столу. Взгляд его забегал, периодически задерживаясь на переносице директора, а дыхание стало шумным, глубоким. В тот момент он больше походил на разъяренного быка, чем на статусного аристократичного мужчину.
— Каких недоумков ты послал туда?! А ну, говори! — он перегнулся через стол и схватил мужчину за грудки.
— Те же, что к матери его ходили и маг из изолятора. Старший агент их группы допрос вел.
— И где он сейчас? — рявкнул министр.
— Едет туда с распоряжением об установлении контроля. Потом, сказал, что прочешет маршрут, по которому двигался автомобиль.
Отпустив директора федеральной службы контроля, Леонард Себула, тяжёлыми большими шагами, вышел из кабинета, доставая телефон.
В следственном изоляторе…
Вернулся на пост Арес лишь к полудню. Как он не старался сконцентрироваться на нехитрой работе: бдить и смотреть по сторонам, не сходя с одного места час к ряду, тревожные мысли снова и снова настигали его. Конечно, в его квартире ничего не найдут, а два минерала — контрольный и выпавший из кармана, с повышенным уровнем его эмоций, не станут поводом для более серьезных наказаний и проверок. Но он также намеревался проникнуть в хранилище и сменить свою энергию на ту, что накопилась в камнях в камере Алекса. Внутреннее чутьё ли, или снисхождение Луны, давшей ему ясность мыслей, но медлить и растрачивать нервы на принятие необходимости оборотень больше не собирался. Он опоздал уже дважды — Алекс пропал окончательно. А Викторию он не смог почувствовать у дома министра. И этот день мог стать решающим в его планах и будущем.
После смены поста Арес заметил странности в поведении начальника отдела: до этого, как и каждый день, и каждый час, требовавший доклада обстановки по телефону или рации, он не ответил на отчёт караульного с вышки. Оборотень не мог не услышать, как часовой уже в третий раз кричал в микрофон. Когда он, также безрезультатно, позвонил дежурному, оборотень уже знал, что делать. Перейдя в положенное время на новое место поста — в коридор режимного корпуса и, ожидаемо не услышав ответа от начальника, он, чуть поколебавшись, оставил место несения караула и вышел через запасной ход, ведущий тропинкой к административному корпусу. В здании следственного изолятора камеры были ни к чему — на таких специальных объектах содержались только волки, а для их контроля амулеты подходили куда лучше. Эту инициативу продвигал лично Себула, предоставив авторские наработки сочетаний металлов и камней. И теперь то Арес понимал, откуда взялась такая экспериментальная база. Но на контрольно-пропускном пункте видеонаблюдение было установлено, а потому оборотень шел в обход — к пожарной лестнице, закреплённой прямо на стене здания. Помня о своих ошибках, он засунул все имеющиеся минералы во внутренний карман и, запрыгнув с разбега на металлические прутья, подтянулся и полез на крышу. Остатки колючей проволоки, что были внизу, впивались под кожу и рвали штанины, но он и не думал отступать. Перевалившись через парапет под лучи сентябрьского солнца, Арес представил расположение помещений. Хранилище амулетов находилось на втором этаже, в противоположном от архива крыле, над которым он был сейчас.
Волк, стараясь не возвышаться над невысоким кирпичным ограждением, сначала шел на корточках, а потом пополз. У нужного люка и даже на третьем этаже внутри корпуса, преград он не встретил. Казалось, что в административном корпусе сейчас находится только он один. Тяжёлые шаги, сопровождаемые цоканьем по плитке, эхом разносились по узким коридорам. Зайдя в хранилище, Арес еле сдержался, чтобы не чихнуть. Расфасованные по контейнерам и пластиковым пакетам камни, ошейники, жезлы и оковы прогибали своим весом деревянные полки. Штатного мага на месте не было, как и намекнул, сам того, наверняка, не желая, начальник отдела. А оборотень только вживую убедился в этом. Пронырливый и высокомерный, маг занимался чуть ли не самой низкой работой во всем изоляторе: если не участвовал в допросах и не устанавливал амулеты лично, то он целыми днями сидел в хранилище, проводя через себя всю ту энергию, что скопилась в минералах камер заключенных. Потоки эмоций там были, хоть и разные по своей природе, но все одного типа — ненависть, отчаяние, боль. А после полнолуния проверка, как предполагал Арес, была худшей пыткой.
Обойдя хранилище кругом, оборотень, наконец, нашел неприметный пакет с наклеенным поверх стикером "А21", с номером камеры и первой буквой имени беты. Не церемонясь, разорвав его, Арес приложил свой кварц вплотную к контрольному минералу, прикрыл глаза, как научил дядя Арман. Кончики пальцев закололо, а сквозь веки он увидел тонкую струйку энергии, связывающую два кристалла. Альфа был сосредоточен, но, в первую очередь, на посторонних звуках — шагах и голосах, которые в любой момент могли донестись из коридора. Но ничего не было. Когда амулет оказался пуст, оборотень удовлетворенно положил горный хрусталь, все ещё отдающий легким теплом, к обсидиану в бронзовой окантовке. Остальные камни пришлось нести в руке, и страхуясь от новых утерь, и позволяя черному кристаллу перенять нужную силу. Перебирая в пальцах гладкие галтовки и жёсткие друзы, Арес в очередной раз похвалил себя за то, что несколько лет назад не поленился и прочесал всё тренировочное поле, найдя в песке использованные амулеты не столь предусмотрительных сослуживцев. Сделав ещё один крюк по хранилищу, с интересом осматривая, явно не дешевое его содержание, волк вышел в коридор. Такой же пустой, как и четверть часа назад.
Решив разведать обстановку, Арес, как можно тише, спустился до середины лестницы, стараясь не наступать на когти — промежуточное воплощение имело много минусов и постоянное цоканье было одним из них. Перегнувшись через перила, оборотень осмотрел коридор первого этажа, где, к немалому удивлению, увидел лишь нервного курсанта, человека, пытающегося ровно закрепить штатные амулеты. Тем же путем, как и попал в корпус, альфа выбрался на крышу. И оттуда услышал голос, разносящийся по всему плацу:
— С этого момента каждый оборотень, пребывающий на службе, будет находиться под постоянным контролем, — кричал в рупор начальник отдела. — Все до единого получат браслет с серебряным кольцом, которое будет смыкаться на ноге каждый раз, если кому-то захочется высунуться из своей конуры или с территории в рабочее время.
— А помимо этого, — зазвучал отдаленно знакомый Аресу бас. — После первого же такого случая провинившийся отправиться под следствие! В родные стены изолятора.