— Заболеешь!
— Не-а, — отвечал он и ловко уворачивался от пасти деда, не оставлявшего попыток схватить его.
— Отец увидит, что ты забавляешься вместо уроков и накажет!
— А я и так всё знаю!
Щенок прыгал, ловя носом крупные капли, отряхивал шерсть и продолжал резвиться. В какой-то момент его лапы подкосились и он поехал на животе вниз, стремительно набирая скоростью. Волки, не медля ни секунды, бросились за ним. Десять долгих секунд они высматривали и вынюхивали Хорса, но, когда наконец увидели, не смогли скрыть изумления.
— Дядя Вендиго вернулся! — хрипло прокричал подросток.
Его нёс за шкирку черный оборотень в промежуточном воплощении, тяжело переставляя ноги. На плече у него лежало тело.
В то же время, у железнодорожных путей…
Малакода, скрекрестив руки на груди, снисходительно осматривал наш отряд. Он приблизился ко мне и заговорил, ухмыляясь:
— Тот самый Алекс, с которого всё началось. Дай хоть руку тебе пожму, храбрец.
Подавив в себе, задетую таким обращением и тоном, гордость, я воплотился и ответил на приветственный жест.
— Думаю, не просто так ты меня проведать решил. Да, и мне неплохо бы извиниться за доставленные неудобства, — он махнул в сторону "моих" волков. — Пройдемте в укрытие, там и побеседуем.
Шли недолго. Хотя мои опасения росли с каждой минутой, но оборотень, неожиданно, проявлял себя с самой гостеприимной стороны: просторная землянка, в которой мы оказались, была оборудована всем необходимым для жизни как зверя, так и человека, нам были предложены еда и питье, соломенные лежбища и медикаменты для раненых. Не смотря на то, что все могли бы с лихвой уместиться, наши бывшие противники заходить не стали. Как я не высматривал их в узкий проем под потолком, никого даже рядом не было.
— Они не придут, — смакуя каждое слово, сказал самопровозглашенный вожак. — Тренируются, — на мой недоверчивый взгляд он ответил с неприкрытой гордостью. — Я из этих инвалидов за несколько дней смог сделать вполне приличных бойцов. Кто-то, правда, ещё отходит от тюремных амулетов, — он показал в самый дальний угол помещения, где три фигуры, безмолвно извиваясь от боли, входили в свою естественную форму. — Да, и я, по понятным причинам, пока не могу биться. Но результат неплох, как думаешь?
— Неплох, — угрюмо отозвался я, смотря на то, как Клер залечивает раны Фреда. — Но зачем тебе это?
— Не самый интересный вопрос, что ты мог мне задать, Алекс. Не самый… Но, отвечу: когда начнется заварушка, а твое появление — лишь свидетельство её скорого приближения, нам нужно как-то отбиваться от всех, кто сорвётся с цепи. Волки, агенты, вояки — от кого угодно.
То, что Малакода просто пытается подготовить для себя личную охрану — было и так понятно, мой искрометный комментарий по этому поводу ничего не бы не поменял. А вот то, что лидер беглецов не собирается никак участвовать в грядущих событиях — уже интересно. Конечно, я и до этого встречал волков, негоревших таким желанием — тот же Оден и его стая, моя мама, возможно, Вендиго, хотя душа старшего брата — потёмки. Однако, от того, кого мне описывал Арес, я ожидал чего угодно, только не стремления отсидеться. А ещё я понял, что просить его о чём-то бессмысленно: в каждом его слове и жесте сквозило такое тщеславие, самоуверенность и чувство собственного величия, что у меня не было сомнений — по-хорошему он не даст мне даже заговорить о том, что могло его дискредитировать.
— А откуда ты знаешь, что к тебе не заявится целая армия людей? Вот, проиграем мы, начнут прочесывать и уничтожать всех волков. Или просто амулеты применят, установки те же, — забросил я первый крючок.
Мой мой собеседник помрачнел, но быстро скрыл эту эмоцию, беззаботно ответив:
— Ну, а что нам остаётся? Помирать, даже не попробовав оказать сопротивление?
— Тоже верно, — вздохнул я. — А чего так близко к людям? Побег много шума наделал. Я вообще удивлен, что вы всё ещё живы.
— Долго шли, меняли стоянки, — чувствовалось, что он начинает подбирать слова, но в этой фразе я лжи не заметил. — Возможно, и отсюда уйдем.
— Главное, чтобы не вышвырнули.
Сказал я это невпопад, будто и без какой-либо логики. Но, по сути своей, это был мой неуклюжий блеф — на краю сознания крутились разрозненные факты из биографии этого волка: должность помощника статс-секретаря, пришел в леса и пропал, пять лет пробыл в изоляторе, сменил имя… И этот крючок, кажется, нашел свою цель.
— Да, — протянул он, видимо, рассчитывая на то, что я ляпнул это просто так. — Алекс, а ты…
— Кстати, — перебил его я, чувствуя удачный момент. — Как к тебе лучше обращаться? Мала…
Закончить он не дал. С силой сжав мое предплечье, оборотень навис надо мной, свирепо сверкая глазами. А затем потянул на улицу.
Мы остановились у ели, низко наклонившей свои ветви. Отсюда открывался вид на беглых волков, которые, разбившись по парам, боролись между собой. С силой дёрнув мою руку, он заставил присесть под дерево вместе с ним.
— Что ты знаешь? — уже без бывшего добродушия спросил он сквозь зубы.
— Достаточно, Малакода. Но не всё, — он хотел что-то сказать, но я остановил его жестом. — И, в твоих интересах, чтобы я знал больше. Ты ведь всё ещё хочешь отсидеться по-тихому? А обратную ситуацию я могу устроить.
"Что я несу?" — пронеслось у меня в голове, но я быстро отринул сомнения, чтобы они не отразились на мимике и тоне. Технически, наверное, я бы мог сообщить, ищущим его, расположение этой землянки. Правда, эти же люди бы сразу схватили и меня, но об этой дилемме моему собеседнику было знать необязательно. Он молчал, смотря невидящим взглядом вдаль, а когда ответил, голос его потерял уверенность:
— Я знаю только то, что уже десять раз устарело. И, ты это мог прочитать у Армана. Как я понимаю, вы знакомы.
— Знакомы, — не стал скрывать я. — А что помощник статс-секретаря может сказать о положении вещей во власти?
Это был рискованный шаг с моей стороны: здесь рядом находились "его" оборотни и ничего не мешало бы им меня прикончить, захоти Малакода этого. Но он ответил:
— Не самые приятные вещи.
— Рассказывай, у меня время есть. Но, — я понизил голос и даже не заметил того, каким грубым он сделался. — Если что-то решишь утаить или наврать — будешь ждать гостей.
— Это шантаж?
— Ультиматум, — с этими словами я откинулся на ствол ели, приготовившись слушать.
Десять лет назад…
Волчонок, притаившись в густой траве, смотрел на то, как трое охотников, гогоча, фотографировались с телами его родителей. Мама ещё хрипела и сын чуть было не сорвался с места, чуть было не выдал себя, не побежал к ней. Прозвучал выстрел и слезы застелили его взор. Он опустился наземь, в последний раз вдыхая запах родного леса.
Спустя полгода…
Малакода дрался, не жалея себя. Это он поймал зайца! Больного, старого, но догнал и убил сам! Как смеет этот волк отнимать его добычу? Он в стае, ему хватает еды, почему он позарился на чужое? По морде потекла липкая струйка крови. Подросток испугался и разжал челюсти на тушке. Противник тут же выхватил её и унес с собой, оставив побежденному лишь кусочек уха.
Месяц спустя…
— Выгоните этого проходимца! — кричал альфа.
Волка-одиночку тут же обступили несколько воинов-гамм, оттесняя от логова, куда только что вошла его первая в жизни самка. Они рычали и делали выпады, давая шанс уйти без потерь. Малакода смотрел на неё, в её грустные глаза, подрагивающие ресницы и на спину — она отвернулась от него, прильнув к отцу, вожаку стаи. И он побежал.
Тремя месяцами после…
Оборотень случайно забрел на самую опушку нового для себя леса. Его тело шаталось, а взгляд плыл. Всё, что он ощущал в тот миг — непреодолимый голод. А впереди, всего-то за одной низкой оградой, паслись овцы. Будто в трансе он рванул туда и схватил ягненка, перемахнул с ним через забор и, не в силах больше тащить добычу, уселся прямо на открытой местности.
— А здесь у нас парнокопытные. Поголовье — пятьдесят штук, но мы будем расширяться, — услышал он отдаленный звук.