Перед зданием правительства остановился автомобиль. Я знал кто это и спускаться приветствовать не собирался. Лишь крикнул, чтобы волки его пропустили внутрь. Председатель, нарочито вальяжно, скрывая напряжённость, вошёл в кабинет, подобрался ближе и сказал:
— Думаю, есть смысл созвать экстренное совещание.
— Оно уже собралось, — в той же манере ответил я, кивнув в сторону улицы.
Мы сели друг напротив друга. Каждый с двумя бойцами, позади кресел. Сейчас всё и решится.
— Я заслушал ваш манифест, — откашлявшись начал мужчина. — И у меня есть несколько вопросов.
— Тогда могу прочитать его ещё раз.
— Алекс, мы с вами взрослые и серьезные, — он запнулся и продолжил. — Люди. Надобность всего этого цирка я ещё понять могу. Но теперь-то давайте говорить по-существу.
Я окинул взглядом комнату, дорогой деревянный стол, собеседника, пригляделся к его часам и золотой цепи на шее, заметил капли пота, что стекали по его виску, дергающуюся ногу.
— Давайте так, — не дождавшись моего ответа, сказал председатель. — Вы хотите больше прав? Хорошо, мы можем это устроить. Хотите заседать в правительстве наравне с людьми? Думаю, это реально. Если…
— Уже было озвучено, чего мы хотим, — прервал я его.
— Но вы же понимаете, что у всего есть пределы. Не могут все чиновники в раз сложить свои полномочия и оставить народ в такой вакханалии. Я призываю вас к компромиссу, Алекс. Подумайте хорошо, ведь второго шанса не будет.
Я стиснул зубы. Мое согласие будет означать повторение судьбы сопротивления: видимость прав, видимость свободы, красивая вылизанная картинка, с ужасающими зверствами, ею скрываемыми. Но, если я дам отказ…
— Нет.
— Нет? Алекс, вы шутите или совсем тупой? Будет по-плохому, вас весь ваш драный вид будет проклинать!
— Вы обещали не давать вторых шансов, — рыком напомнил я. — И я дал свой ответ.
Председатель оскалился, резко встал и отошел к двери. В тот миг я увидел ослепительную вспышку, незримая сила отбросила меня к стене, и только потом до ушей донёсся грохот.
В то же время…
Когда наверху раздался взрыв, на волков, что находились в здании правительства, плотной стеной пошли бойцы собственной охраны председателя. Они появились будто бы из ниоткуда, вышли из невидимых коридоров и поднялись с несуществующих лестниц. Они с лязганьем взвели затворы, что-то мелькнуло в воздухе и всё вокруг заволокло дымом. Пули прорешечивали толпу: очередями вонзались в тела, рикошетили от колонн, пробивали органы и пронизывали шкуры. Огонь, что вырывался из автоматов, искрами прореживал серое полотно. Оборотни бежали наугад, врассыпную, падая и больше никогда не вставая. Их скул и крики затухали в тяжёлом давящем воздухе, пока люди оттесняли их дальше — в тупик. Кто-то бросился на атакующих, пал сам, но и утащил за собой противника. Второй и третий. Но вспышки не прекращались ни на мгновенье. Бойцы председателя выбивали двери встречных комнат и оттуда слышались одиночные выстрелы, переступали через трупы, на которые с хлюпаньем отлетели гильзы, работали молча, сосредоточенно.
В то же время, наверху…
Председатель правительства пошатнулся, но тут же был подхвачен охраной. Его повели под руки к одному из тайных ходов, что спускались прямиком к закрытому тоннелю, не имевшему ни единого стороннего прохода, его личному плану "Б". Он шел неспешно, он мог себе позволить. Ведь "по-плохому" не оставляло шанса никому.
В кабинете…
Вендиго первым понял, что произошло. Он повалился на бок и вытащил свое тело из под тяжёлого деревянного стола. Оно будто бы сходило с ума — воплощаясь безостановочно. Крупная чернеющая борозда пролегла по коже через его грудь — новая отметина, полученная от рук людей. Оборотень сосредоточился и силой заставил себя принять промежуточную форму. Звуки вокруг доносились словно через толщу воды, но он знал, что внизу идёт стрельба. Навалившись всем весом на стол, он смог перевернуть его. Алекс лежал с открытыми глазами, он также не мог принять воплощение, его грудь тяжело и часто вздымалась, а руки сжались в кулаки под обломками на полу. Брат поставил его на ноги, позвал, потряс за плечо, крича ему и не слыша собственного голоса. Следом поднялся Арес, но не сказал ни слова, прислушиваясь, осматривая произошедшее, вытаскивая из себя, вошедшие под кожу осколки гранаты. Пять секунд понадобилось лидеру на то,чтобы прийти в себя. А когда это произошло, он взвыл, принял волчью ипостась и с рёвом бросился в коридор. Его огонь не затух, а разгорелся с новой, невиданной ранее, силой, грозясь сжечь всё на своём пути.
В то же время…
Оден, прижавшись к стене, в каком-то сантиметре от попадания, видел перед собой морок — тени в два ряда прошли мимо, не заметив волка. Он оказался за их спинами и увидел других уцелевших — растерянных, павших духом, но живых. Дым начинал рассеиваться и вожак поспешил. Он набросился на спину бойца, вгрызся в плечо и повалил, тот от боли нажал на спусковой крючок и ещё трое легли рядом. Проплешина в рядах позволила другим оборотням атаковать — они воплощались и перекидывали людей через себя с нечеловеческой силой, разбивая черепа, когтями прорывали вены, зубами ломая кости лица. Волки бились ожесточенно, вкладывая в каждый удар всю свою звериную силу и насыщаясь ею вновь каждую секунду, когда их не настигала смерть. Пули летели во все стороны, новые и новые трупы преграждали путь. Дыма уже не было вовсе, но глаза и людей, и оборотней застилал инстинкт — чтобы выжить, нужно убить. И они убивали. Пока последний человек с хрипом не упал наземь. Его разорванные мышцы оголили позвоночник, а в глазах за шлемом и маской застыл чудовищный ужас. У всех них. Восьмерых оставшихся. Оден окинул невидящим взглядом пространство, себя, собратьев. Он упал от бессилия, в лужу чужой крови — волчьей или человеческой, или обоих сразу. Вожак смотрел в неё на свое отражение и не видел на нем радости от выигранной битвы.
В коридорах наверху…
Алекс бежал вперед, ведомый одной лишь силой, рвущейся из него. Он чувствовал их, знал, где искать. Собственным телом проломил дверь, отбросил в сторону увесистый диван и рванул на себя крышку люка. Вендиго и Арес, мчались следом. Как только их лапы коснулись плитки лестницы и шаги эхом разнеслись по тоннелю, полетели пули. Оборотень уклонялся, не на секунду не сбавляя темп. Он не думал о смерти, не видел её в, проносящихся мимо, снарядах, не ощущал в запахе пороха, не позволял себе страха перед ней. Алекс не узнавал себя, но и не хотел — цель уже трепыхалась в удушливом страхе, кусала губы и он, казалось, мог ощутить этот металлический вкус на своих клыках. Одновременно оттолкнувшись от земли, волки набросились на охранников. Но лидер не стал разрывать добычу, как товарищи. Он продолжал бежать, пока мягкая тушка председателя не упала под весом его лап. Бой был окончен.
Когда первые лучи солнца прорвались через низкие облака, Алекс вышел из здания, пройдя сквозь горы тел. Рядом с дверью валялся сброшенный засов, но он не стал спрашивать о том, что произошло — всё было ясно. На площади перед правительством его ждали оборотни. Он заглянул в их глаза и почувствовал, как их объединяет боль, что разрослась за эту долгую ночь с сердце каждого. Его ждали люди — полиция и протестанты, журналисты и военные, которых сковал страх, такой позабытый, перед лицом зверя. И он ощутил, как их объединяет леденящий кровь ужас перед неизвестным. Его ждали Виктория и щенки, Деви и Хорс, Малакода и Оден, Селена, Фред и Клер. Их объединял этот миг. Миг горестной победы, ужасной и кровопролитной, которая запомнится не как праздник, а как ночь траура. Он обернулся к Вендиго и братское горе объединило их в минуту почтения павшим родителям — Миранде и Либеру. Он посмотрел на Ареса и их объединила память о Еве и Бруте, о том тернистом пути что был пройден вместе. Алекс встал перед людьми и волками, перед теми, для кого мир никогда не будет прежним. И поклонился, принимая на себя ответственность за их будущее.
Конец