— Fuck you!
Окинул на всякий случай взглядом комнату — ба: кровать не застелена! Позвонил администратору, пожаловался, потом в рум-сервис — заказал дюжину красных роз и бутылку «дом периньон» с двумя бокалами.
— Но, мистер Панофски, вы ведь только что отменили заказ на шампанское.
— Я отменил шампанское в баре «Принц Артур», а сейчас речь идет о шампанском в номер — хорошенько охлажденном и не раньше двух часов дня, если это вас не затруднит.
К полудню я со стертыми ногами, мучимый жутким похмельем, усталый, эмоционально измотанный, решил, что чашка черного кофе в баре на крыше будет мне спасением, но почему-то вдруг взял да и заказал вместо кофе «кровавую мэри». Вертя в пальцах бокал, обнаружил, что остается куда-то вбить еще три четверти часа, а в бокале одни кубики льда. Что ж, заказал вторую. Вынул из кармана приготовленный список разговорных тем. Смотрела ли она фильм «Психоз»? Читала ли «Гендерсон — король дождя» Сола Беллоу? Что она думает о встрече в Нью-Йорке Бен-Гуриона с Аденауэром? Должен ли быть казнен Карил Чессман[310]? После третьей «кровавой мэри», обретя покой и уверенность, я посмотрел на часы — 12.55! И тут меня вновь обуяла паника. Вот дьявол, я же забыл утром отдрочить, а теперь уже поздно. Да и реквизит. Все ведь осталось в номере! Я знал, что ее отец — социалист, поэтому взял с собой книжку «Свобода в современном государстве» Гарольда Ласки[311] и последний выпуск журнала «Нью стейтсмен». Сломя голову ринулся в свой номер, сунул «Нью стейтсмен» в карман пиджака и сел за стол в баре «Принц Артур» в час ноль две, а тут и Мириам подоспела — смотрю, метрдотель уже ведет ее к столу. Встав поприветствовать ее, я кое-как прикрыл торчок ресторанной салфеткой. О, как она была хороша в стильной кожаной черной шляпе и черном шерстяном платье, подстриженная короче, чем при нашей первой встрече! Я прямо изнывал от желания сделать ей комплимент по поводу ее внешности, но побоялся, как бы она не сочла это излишней куртуазностью. Бестактным — с места в карьер — приставанием.
— Как здорово, что я наконец вижу вас, — сказал я. — Выпьете?
— А вы?
— Да так… разве что «перье». Хотя повод есть, как вы считаете? Как насчет бутылки шампанского?
— Ну, даже не знаю…
Я подозвал официанта.
— Принесите нам, пожалуйста, бутылку «дом периньон».
— Но вы же только что отмени…
— Просто принесите, и все, будьте добры.
Прикуривая одну сигарету от другой, я пытался вспомнить хоть одно из отрепетированных bon mots[312], но все, с чем я сумел выступить, было:
— Жарко сегодня, не правда ли?
— По-моему, нет.
— Да и по-моему тоже.
— Да?
— АвысмотрелиГендерсонкорольдождя?
— Простите?
— Гендерсонкороль… в смысле «Психоз»!
— Нет еще.
— Я думаю, сцена под душем… Но что думаете о ней вы?
— Я думаю, надо сперва посмотреть.
— А, да, конечно. Естественно. Можно бы и сегодня вечером, если вы…
— Но вы-то наверняка уже смотрели.
— Ах да. Правильно. Я забыл. «Черт! Он что, в Монреаль, что ли, поехал за этой несчастной бутылкой шампанского?» Как по-вашему, — спросил я, уже начиная плавать в поту, — правильно сделал Бен-Гурион, что согласился встретиться в Нью-Йорке с Эйзенхауэром?
— Вы, наверное, хотели сказать — с Аденауэром?
— Господи, ну конечно!
— А что — вы пригласили меня на интервью? — спросила она. И вот они, долгожданные ямочки на щеках.
Я готов был тут же на месте умереть и отправиться в рай. Не смей опускать взгляд на ее грудь. Держи его на уровне глаз.
— А, вот же он!
— В рум-сервисе спрашивают, остается ли в силе ваш заказ на вторую бутылку, ту, что вы просили принести в ваш…
— Вы не могли бы просто налить, и все?
Мы сдвинули бокалы.
— Передать не могу, до чего я рад, что вы сегодня все-таки пришли, — сказал я.
— Ну, вам ведь тоже, видимо, непросто было выкроить для меня время в плотном графике деловых встреч.
— Да я же только ради вас и приехал!
— А мне казалось, вы говорили…
— А, конечно. Бизнес. Да, да, я тут по делу.
— Вы что, пьяны, Барни?
— Разумеется, нет. Наверное, надо что-нибудь заказать. На всякую комплексную удешевленку не смотрите. Берите, что хочется. Что же это они кондиционер здесь не поставили! — сказал я, расслабляя узел галстука.
— Но тут совсем не жарко.
310
*
311
*