— Оказалось, он думает, что убил двоих. Утверждает, что действовал в рамках самообороны.
— Где он, черт побери, двоих взял?
— В Константине. Был там-таки четвертый, но он не сообщник Доминика, а наоборот, конкурент. Какой-то незнакомый тип. Бросился на бедного Доминика, что ему было делать, самоубийство не входило в его планы.
— Геня, возьми себя в руки и рассказывай по порядку. С чего подозреваемый начал?
— С Кази.
Януш повернулся ко мне.
— Еда готова? Что-то надо делать, чтобы привести его в чувство. Растормошить немножко, а то, сама видишь...
— Уже вынимаю из духовки, — поспешила я успокоить присутствующих. — Единственное, что я действительно умею делать, — это запекать птицу, так нечего зарывать талант в землю. Начните пока с селедки.
Селедка, понятное дело, была покупной, я ещё не сошла с ума, чтобы самой её делать. Геня вкусил от гастрономических радостей.
— Ладно, могу и по порядку. Он молчал как проклятый все утро, пока не вошла Казя. Надо было видеть, как они друг на друга посмотрели. Казя ни секунды не колебалась, твердо заявив, что именно этот тип напал на неё в кухне. В ответ тип обозвал её дурой набитой, и тут его словно прорвало, что, мол, ему оставалось делать, если она кинулась на него с бутылкой, да к тому же полной коньяку. Кто такое выдержит? И больше он уже рта не закрывал. Видимо, за ночь он все хорошенько обдумал, потому что представил себя жертвой обстоятельств. Сначала Райчик склонил его к дурному делу, хотя что же тут дурного, коль они всего-навсего хотели найти пропавшее имущество, спасение от гибели ценностей — это даже похвально. Потом, конечно, бес его маленько попутал, уж очень он рассчитывал на эти сокровища на Вилловой, но по усам текло, да в рот не попало...
— Хочешь сказать, от кражи золота он отпирается? — живо перебил Януш.
— Именно. В глаза того золота не видел. Сознался, что приходил туда, но позднее, когда мы уже там были. Договорился с Райчиком, что поможет ему стену долбить. Покойной Наймовой никакого вреда не собирались причинять, её должны были просто усыпить, хотя Райчик вокруг неё кругами ходил, долю ей обещал, говорил, что надо же было как-то ей пасть заткнуть. Он опоздал немного, Доминик то есть, ну и привет, все закончилось без него. С большим огорчением он об этом рассказывал, видимо, правду говорил. Что до библиотекаря...
— Геня, не скачи галопом по Европам. Тиран, наверное, методично допрашивал?
— Допрашивал он позднее, а сначала, как Доминик пасть открыл, велел ему рассказывать все, что знает. Ну ладно, в общем так...
Доминик, может, пасть и открыл, зато Геня свою закрыл, как я подала индейку. Лишь опустошив тарелку наполовину, он стал продолжать, уже немного спокойнее.
— Библиотекаря Райчик нашел. Где он его добыл, Доминик не знает, зато знает зачем. Наши предположения подтвердились. Райчику были известны многие, у кого дядя-каменщик работал, он знал фамилию прадедушки, по архивам искал, но не очень это у него получалось, вот он и нанял специалиста. Из болтовни Доминика и последующего допроса нам удалось сделать вывод, что вовсе не Райчик зазывал Доминика в сообщники, а наоборот, Доминик рвался поучаствовать в деле, а Райчик, что мог, скрывал от него. Для того, чтобы библиотекаря увидеть, Доминику пришлось немало походить за Райчиком. Потом, когда Доминик как бы унаследовал дело, у библиотекаря уже была обширная информация, он догадался, что Доминик собирается в Константин, и ему это почему-то не понравилось. В Константине случились ужасные события, сильно осложнившие жизнь Доминика. Сначала там появился какой-то незнакомый тип, точнее говоря, Доминик застал его на месте: тот, раздолбив стену, уже принялся отрывать паркетины, несомненно, он явился туда с целью грабежа. Доминик хотел ему деликатно помешать, как-нибудь договориться с ним, но тот бросился на него. По глазам видно было, что убьет не задумываясь, вот и пришлось испуганному и незадачливому Доминику, обороняясь, ударить его. Ну а дальше, коли незнакомец уже начал, Доминик закончил работу, и тут как раз прилетел библиотекарь. Они потрудились вместе, а потом все пошло наперекосяк. Может, его Райчик жадностью заразил, но как нашли сумку, библиотекарь тоже бросился на Доминика, хотел у него сумку отобрать, и опять пришлось Доминику, обороняясь, ударить. На вопрос, как тот мог нападать спиной, поскольку удар он получил в затылок, Доминик ответил, что ничего подобного, нападал он передом, но, когда Доминик начал обороняться, отскочил назад и вот так неудачно упал. Ударился головой о кирпич, что, видимо, ему сильно повредило. Доминик бросил обоих нападавших и сбежал, страшно взволнованный и полный опасений, что теперь все свалят на него.
— Неплохая линия обороны, — похвалил Януш. — Мог бы выйти сухим из воды, если бы не Яцек и отпечаток потной ручки на кирпиче. О незнакомце он что-нибудь рассказал?
— Почти ничего. По нашему мнению, он даже лица его не видел. Возможно, он действительно застал его там разбирающим пол, но в разговоры с ним вступать не стал, а просто подошел сзади на цыпочках и треснул хорошенько. Малый упал мордой на мусор, Доминик его оттащил не очень деликатно в сторону, чтобы не мешал, и, видимо, проехавшись физиономией по мусору, пострадавший её и расцарапал, оттуда и кровь, а кто он был, Доминика не интересовало. Библиотекаря он убрал позднее тем же способом. Добыча его сильно разочаровала, только доллары пригодились, остальное можно было выкинуть. Не выбросил в надежде продать старые банкноты какому-нибудь нумизмату. — И где он распаковал сумку?