В это время из коридора послышались торопливые шаги, затем стук в дверь и крики охранников:
— Доктор Хадли! Мы знаем, что вы там! Откройте дверь!
— Ага, сейчас! Чтобы вы убили мою пациентку? Ни за что! — крикнул он, наблюдая за тем, как ванна наполняется.
Крики и грохот кулаков по двери продолжились, но Хадли на них не реагировал.
«Дверь крепкая, выдержит… Наверное», — подумал он.
— Хадли! Что вы творите⁈ Немедленно выйдите и отдайте пациентку! — послышался разъярённый голос Форемана из динамика, висящего над дверью.
— Не дождётесь, — буркнул Хадли, выключил воду и осмотрелся. — Мне нужен стул.
Обычный стул нашёлся в углу комнаты, за столом для медсестры.
— То, что нужно!
Он поставил стул на стол, и подтащил их к торцу ванны. После чего подкатил кровать с пациенткой поближе и поставил её на тормоза.
— Доктор Хадли, если вы сами не откроете дверь, мы будем вынуждены войти силой! — послышался голос и в дверь сильно ударили.
— Подождите! — крикнул Хадли в ответ. — Я провожу реанимационные мероприятия, а вы мне мешаете!
— В последний раз предупреждаю, откройте дверь, или мы её выломаем! — заорали из коридора.
Снова послышались удары, но уже с металлическим звуком. Хадли понял, что в ход пошли не только кулаки, поэтому торопливо перетащил её на стол, а потом и залез туда сам. В это же время замок на двери хрустнул от удара чем-то особенно тяжёлым, и дверь резко распахнулась.
Хадли легко поднял бесчувственное тело пациентки и посадил на стул, спиной к ванне.
— Хадли! — в дверях показался разъяренный Фореман. — Что ты делаешь⁈ Это жестокость по отношению к пациентке! Я подам на тебя в суд, ты потеряешь лицензию!
— Это жестокость⁈ — вспылил Хадли. — А убивать её не жестокость⁈
— Криоконсервация обратима, идиот! — воскликнул представитель клиника Гарвуда.
— Стойте! Не двигайтесь! — полицейские ринулись к Хадли, чтобы остановить его, но он успел столкнуть Софию со стула в ледяную воду.
На секунду все замерли, наблюдая за тем, как девушка погружается в воду, и поднятая её падением волна выплёскивает за борт кубики льда.
— Твою же! — Фореман бросился к ванне, но тут коматозница ухватилась руками за бортики и одним рывком села, вытаращила глаза и выкрикнула что-то на незнакомом языке, то ли от неожиданности, то ли от холода, но явно экспрессивное.
Хадли спрыгнул со стола, растолкал замерших полицейских и бросился к пациентке.
— Всё хорошо. Всё хорошо, — повторял он, помогая ей выбраться из ванны.
— Очень… очень холодно… — проговорила та с сильным акцентом.
— Она очнулась! — изумлённо прошептал один из полицейских.
София обвела всех мутным взглядом, пытаясь сфокусироваться.
— Что… Где я? — хрипло спросила она.
— Вы в больнице. Уже всё хорошо. Меня зовут доктор Хадли, я ваш лечащий врач. Мы позаботимся о вас, — Хадли торжествующе посмотрел на обескураженного Форемана и гаркнул на остальных: — Чего встали? Вам тут делать больше нечего!
Представитель криокомпании тяжело вздохнул, сплюнул, развернулся и пошёл к выходу. Полицейские последовали за ним.
Фореман тяжело вздохнул. Хадли, конечно, был неправ. Но оказался прав. Впрочем, на этот раз, возможно, получится обойтись без судебных исков.
После того, как пациентку переодели в сухое, согрели и накормили, провели ещё ряд тестов и анализов, чтобы удостовериться, что с ней всё хорошо. За следующие несколько часов Хадли удостоверился, что София стабильна, и впадать снова в кому не собирается.
— Ну и чем ты на этот раз недоволен? — спросил его Фореман. — Ты ведь вытащил её из комы.
— Вот только я понятия не имею, что с ней было, — Хадли стукнул кулаком в стену. — И если это повторится с ней или ещё кем-то, я окажусь снова в исходной точке.
— Снова искупаешь, или выстрелишь из пистолета у неё под ухом, — пожал плечами Фореман. — Главное предупреди заранее, чтобы я успел нанять тебе адвоката.
Из разговора с психологом выяснилось, что София не может вспомнить некоторые моменты: есть ли у неё родственники или знакомые в Штатах, где она была и что с ней случилось. Чувствовалось, что говорить ей ещё тяжело, и она сама признавалась, что мысли путаются в голове.
— Ну, спутанность сознания в пределах нормы для человека, пробудившегося из комы, — сказал Хадли и устало опустился на стул рядом с кроватью пациентки. — Со временем всё вспомните.
— А можно мне позвонить? — несмело попросила она, глядя на Хадли.
— Конечно, — он снял коммуникатор с запястья и протянул ей. — Как пользоваться, знаете?