Мазин тем временем поставил на стол две чайные чашки.
Разговаривая, Пушкарь наполнил посуду и выложил из «дипломата» бутерброды с колбасой и салом и пару вареных яиц.
— Ну, земля пухом и царствие небесное. Откуда нам знать, что нас там ждет, если мы и нынешнюю жизнь предугадать не можем…
Мазин вспомнил устремленные в иной мир глаза старика и подумал, что смерти, даже естественные, приходят почти всегда неожиданно. Вот уж и видно, что человек на пороге, а говоришь ему, прощаясь, «до свиданья» и не думаешь, что здесь, в мире здешнем, свидание уже не состоится. Да и вообще, живем так, что все труднее предположить, на время прощаешься или навсегда. В привычных повадках смерти появились жестокие признаки террора, переход в небытие все больше обходится без промежуточной больничной возни, вместо нелепой старухи, что размахивала косой часто невпопад, за дело взялся снайпер. Зазвучали выстрелы из винтовки с оптическим прицелом, нежданные и точные.
— Вижу, Игорь Николаевич, Эрлену вы пока не нашли?
— Не нашел, но надежды не теряю. Поговорил кое с кем.
— С кем же, если не секрет?
— Напротив, хочу поделиться. Вот, последний разговор с сестрой ее состоялся, Мариной. Не пришлось тебе с ней сталкиваться случайно?
— Интересовался и ею. Но поверхностно.
— Помнишь, однако? Какое у тебя впечатление сохранилось?
— Она мне не понравилась. Она, кажется, на медсестру училась, но слишком уж шустрая была для сестры милосердия, как их раньше называли.
— Да она в милосердие и не пошла, ее комсомол в руководство направил.
— Это ей полегче, я думаю. И сейчас в кресле?
— В кресле.
— Что же она вам поведала?
— Трогательную историю. Да ты-то в курсе, кто она сейчас?
— За карьерой не следил.
— Культуру опекает. А в быту супруга Владимира Дергачева.
Пушкарь посмотрел удивленно.
— Вот, значит, на какую сестру она выучилась!
— Ну, в этом большого греха я не вижу. Говорит, племянницу пожалела, помогала ухаживать за девочкой, постепенно сблизились. Короче, дело житейское.
— Так и живут, как голуби?
— Голубь, между прочим, очень неуживчивая птица.
— Значит, как собака с кошкой?
— Да, чувствуется определенная напряженка. Во всяком случае, с его стороны.
— Стеснен в богемной жизни?
— Мне показалось, что свободен.
— В чем же дело?
— Ревнует к модному целителю.
— А морду набить боится?
— Кому?
Пушкарь засмеялся.
— Не провоцируйте меня. Я кулачную расправу с женщинами не одобряю. Целителя имел в виду.
— В целителя стреляли на днях. Что ему синяк под глазом!
— Стреляли? Ну, дают! Кто же палил?
— Он, как говорится, понятия не имеет.
— А может, врет? Темнит? Боится или, наоборот, самореклама?
— Я такой вариант не исключил. Однако стекло в машине пробито, и вот свидетель. Достался, можно сказать, тепленьким.
Мазин выдвинул ящик стола, достал пластиковый кулечек и протянул Пушкарю пулю.
Тот взглянул, сказал:
— Старушка. На «люгер» смахивает. В милиции смотрели?
— Мой грех, придержал с разрешения потерпевшего. Не покажешь ли дядьке сначала? Может, подобное оружие проходило через нас?
Пушкарь аккуратно уложил пулю обратно в кулечек.
— Старик такими находками с охотой занимается. Будет сделано в момент. С кем еще побеседовали?
— Не со всеми, с кем нужно, но нашлись сторонники и твоей версии.
— Дергачев убил? Ну и ну! — загорелся Пушкарь. — Кто же за меня?
— Виктория Карловна. Имя такое тебе ничего не говорит?
Пушкарь напрягся.
— Да вроде нет, — признался с сожалением.
— Была у Эрлены тетка, впрочем, она и сейчас жива. Тетка Эрлены, но не Марины, матери у них разные. Старушка эта, хотя и старая, как я понимаю, в полном уме и разуме. Эрлену любила, а Марину с Владимиром наоборот, вот и заподозрила его…
Мазин коротко пояснил доводы Виктории Карловны.
— Понимаешь, все твои подозрения рассыпаются, столкнувшись с его алиби, Дергачев в Сочи был в дни, когда бы он мог убить Эрлену. Даже, если предположить, что он тайно последовал за ней в Горный Ключ. Но он отбыл в другое место, и это доказано. Старуха же мыслит прямо противоположно: не Дергачев поспешил за женой, а жена вернулась, рассчитывая застать его здесь с любовницей, разоблачить и, возможно, порвать с мужем. Так, по ее мнению, и случилось.