— Не знаю. Мне о нем Дергачев весь вечер пьяную чушь молол. Вот еще на мою голову повадился. Боится идти домой под газом.
— А вы с ним построже.
— Не очень-то у меня получается.
— Что же он вам рассказывал об Артуре?
— Какое там — рассказывал! Плел несуразное. Но вам может и пригодиться, по принципу — навозны кучи разгребая, петух нашел рациональное зерно.
— Что поделаешь, приходится и в кучах искать. В чем дело?
Пашков по возможности воспроизвел сумбурные реплики Дергачева.
— Каково?
— Совпадает с тем, что я узнал из другого источника. Значит, заслуживает внимания. Спасибо! Пойду к потерпевшему.
— С Богом! — напутствовал Александр Дмитриевич и проводил его взглядом, каким провожают тяжело больного человека. «Этому, похоже, из дерьма не выбраться. Господи! Облегчи мою тоску в этом грязном мире взаимопожирателей». Он достал из ящика стола недопитую бутылку и сделал большой глоток.
А Мазин тем временем стучался в кабинет целителя.
— Входите, — крикнул тот.
В кабинете, кроме хозяина, никого не было, да и в коридоре было непривычно пусто.
— А где страждущие? — спросил Мазин, поздоровавшись.
— Перепугались, — сказал целитель зло, — боятся попасть в разборку.
— Считают, что шальная пуля опаснее их недугов?
— Наверно. Не знают, темные, что от судьбы не спрячешься.
— А я вот пытаюсь разобраться, судьба ли на вас оружие навела, или некто земной, кого можно за руку схватить.
— Кого же хватать собираетесь?
Артур говорил недовольным тоном, будто Мазин не старался его защитить, а угрожал.
— Говорят, вам недавно грозились.
— Кто?
— Ну, вам это лучше знать. По моим данным, некий кавказец.
— А… вот о чем речь. Быстро же у нас слухи распространяются.
— Слухи? Да ведь дыма, как говорится, без огня…
Артур Измайлович прервал энергично:
— Тут вы напрасно ищите. Хотя Руслан, так его зовут, действительно заходил.
— И угрожал?
Артур отрицательно повел головой.
— Во-первых, он был у меня после того злосчастного выстрела, а во-вторых, мы быстро уладили небольшое недоразумение.
— Нельзя ли поинтересоваться сутью дела?
Целитель поколебался, но решил ответить.
— Можно, конечно, хотя к покушению на меня эта история не имеет никакого отношения. Да за что ему меня убивать? Я его скорее спас от беды. Это очень давно было. Вам это интересно?
— Если не возражаете.
— Пожалуйста! — согласился Артур тоном человека, которого принуждают заниматься пустым делом. — Это был импульсивный юноша, как вы заметили со слов своих осведомителей, кавказской национальности, студент, ну еще подрабатывал в молодежном баре и отличался некоторой эксцентричностью. В результате попал в какую-то, не помню уже деталей, сомнительную историю.
— Вспомните, в какую именно?
— Да что-то связанное с оружием. Короче, он не то грозил, не то даже стрелял, и хотя никого не убил, на него завели дело, и парню маячил приличный срок. Вы же помните, как прежние власти относились к таким вещам? Им вечно мерещились вооруженные заговорщики. Я был в комиссии и пришел к выводу, что ему следует всего лишь укрепить психику, немного подлечиться. И мою точку зрения приняли во внимание, парня направили в спецбольницу, что было намного лучше, чем лагерь на Севере.
— Короче, вы его убедили, что психушка — это спасение?
Артуру Измайловичу не понравилось слово «убедили». По тому, как дернулась его щека, было заметно, что целителя не удовлетворила сама постановка вопроса.
— Ваш вопрос не корректен. Речь шла о выборе из двух зол, и, поверьте, ему досталось меньшее.
— Возможно, он недооценил преимущества выбора, — заметил Мазин с иронией.
— Согласен. Его национальный менталитет предпочитает эмоциональные, а не рациональные решения. Но сегодня это уже зрелый человек, мы поговорили, и он не смог не признать мою правоту. Мы расстались, как разумные люди.
Мазин посмотрел на абстрактный этюд на стене за спиной врача.
— Автор не из ваших пациентов? — кивнул он на рисунок.
— Представьте себе. Среди людей с психическими заболеваниями талантливые не редкость. Конечно, они видят мир по-своему, но их творчество вовсе не бред сумасшедших. Да и вообще разница между ними и так называемыми нормальными индивидами столь тонка, что взять на себя ответственность определить ее может только врач.
— Это опасная ответственность.
— Мне прекрасно известны обывательские разговоры о злодеях в белых халатах, — возразил Артур высокомерно, видимо приняв слова Мазина на свой счет.