— Узнаю тебя, дорогой кунктатор. Смотри, как бы события нас не опередили. Как вы думаете? — обратился он за поддержкой к Пушкарю.
Тот повел плечами.
— Мы уже толковали тут о ружье, которое стрелять должно.
— Вот именно! Перехватить этот ствол нужно!
Обрадованный уклончивым согласием Пушкаря, Сосновский произнес последнюю фразу бодрым командирским голосом.
Никто из них не предполагал, что случится через два дня…
Совсем другим, понурым, тоном Борис Михайлович сообщил Мазину, протягивая черный конверт, в котором обычно держат фотографии:
— Ствол перехватить не успели. Полюбуйся на его работу.
Мазин разложил снимки на столе. Отобрал два и рассмотрел их особо внимательно. На одном была посмертно запечатлена женщина. Без одежды, совсем без одежды. На другом снимке обнаженный мужчина. В таком виде оба смотрели в лицо смерти.
На теле женщины были ясно видны три черные точки, иначе — входные пулевые отверстия, одно во лбу, чуть ближе к правому виску, и два на груди, в области сердца, выше и ниже соска. Казалось, что стрелявший с каждым выстрелом опускал ствол, однако мог стрелять и не опуская оружия, просто женщина падала, валилась на пол после первого, уже смертельного, выстрела, и пули прошили ее коротким пунктиром.
Мужчину продырявили только один раз, но попадание оказалось смертельным, он умер в реанимации, в сознание не приходил и сообщить о своих последних минутах ничего не смог.
Звали мужчину Артур Измайлович Барсук, женщину — Марина Михайловна Дергачева. Убийство произошло среди бела дня на квартире целителя и, судя по всему, прервало свидание любовников.
Такого рода интимные встречи в рабочее время, хотя и на квартире, но почти без отрыва от производства, стали в недалеком прошлом своеобразной приметой быта, не перегруженного служебной занятостью. Сначала возродилась старинная шутка о том, что работа не медведь, потом встала проблема заполнения высвобожденного времени, начинали с перекуров и кроссвордов, но почему бы не рационализировать внетрудовые забавы? И началось. То мужа «вызывали к самому», то бедная, замученная бытом супруга договорится с товарками «сбегать за дефицитом», — и вот досада! Простояла очередь, а перед самым носом кончилось!
А вечером дома сценка:
Он (недовольно): «Что значит, звонила, а меня не было? Меня к Ивану Ивановичу вызывали, понимать надо! Сама-то где шлялась?»
Она (с возмущением): Шлялась! Бегаешь-бегаешь, в дом что-нибудь раздобыть стараешься, а тут тебе еще и недовольство. Он, видите ли, звонил! Подумаешь, звонил! Позвонил бы попозже. Все равно в своей конторе зря штаны протираешь…»
Вот так, отыграв свои скромные роли, все оставались довольны. А тут, на тебе! Кровавая баня. Повеселились!
Картина, по первому впечатлению, вырисовывалась следующая. Убийца проник в квартиру буквально следом за любовниками. Они успели только раздеться, но утехам, судя по состоянию постели, еще не предались. Он поднял их с кровати и, возможно, допрашивал, где находятся ценные вещи. Мариной преступник не соблазнился. Что происходило дальше, можно было только догадываться. Возможно, Артур что-то выдал из ценностей, возможно, заупрямился, но убиты были оба, чтобы не оставлять свидетелей. Обыск в квартире провели, но что нашел и взял убийца, установить было невозможно. Во всяком случае, нечто малогабаритное, и деньги, разумеется. В двух соседних квартирах жильцы отсутствовали, соседка снизу уверяла, что ничего не слышала, сосед сверху заявил, что он в таких делах не участвует: «Может быть, внизу орехи кололи…»
В целом, картина была если не вполне обычной, но и не сенсационной. Оставалось, правда, выяснить факт, который обещал прояснить многое. И, разглядывая фотокарточки, Мазин напряженно ждал телефонного звонка, перекатывая пальцем по столу маленький свинцовый предмет.
Наконец, позвонили.
— Игорь, — услышал он голос Андреева дядьки. — Точно. Одинаковые.
Это означало, что пуля, миновавшая целителя несколько дней назад, выпущена из того же пистолета, что и пули, расстрелявшие его вместе с любовницей.
— Хорошо, — откликнулся Мазин спокойно. — Благодарю.
И немедленно набрал Сосновского-младшего. Старший был тоже там.
— Жди. Мы с Юркой бегом.
Примчались оба в самом деле быстро.
— Мы с отцом по пути схватились, пытаемся провести демаркационную линию, но переговоры идут туго, — смеясь сообщил Юрий, здороваясь с Мазиным.
— Что не поделили?
— Дело это — наше, — горячо заявил Борис. — Игорь Николаевич провел огромную работу.
— И слава Богу! Но Игорь Николаевич ищет сестру Марины, а мы ее убийцу.