— Я — председатель, — сказал я, — это уже записано. Ты — секретарь, но это должно оставаться в тайне. Разумеется, ты — секретарь, но председатель заботится обо всем, что должно быть сделано: это всегда так. — Вертер поинтересовался, ограничиваются ли члены клуба только лишь рытьем склепов.
— Члены клуба еще строят мельницы, — сказал я, — это очень похоже на рытье склепов, ты же понимаешь. Потому что если кто умеет рыть склепы, кто первый это придумал, тот и главный всех мельниц. А если кто захочет клубу навредить, тому пипку отрежут. Теперь я точно расскажу, что это будет такой за клуб.
Однако, не зная, что говорить дальше, я отыскал какие-то старые шнурки, разделил их между нами и поджег. После того, как они сгорели, мы втянули в себя запах тлеющих шнурков. Я задул свечу, и в темноте мы, размахивая руками, принялись рисовать огненные полосы и круги, отсвечивавшие бледнолиловым; долго мы так сидели, думая о своем. Мне было грустно.
— Айда на пески, — сказал Вертер. Он отправился за Дирком.
Мы пошли туда втроем.
Когда мы добрались до площадки за дамбой, поднялся ветер, время от времени взметавший облачка пыли. По пути мы запрыгивали в котлованы, пытаясь отыскать что-нибудь, забытое землекопами, но там никогда не было ничего, кроме разных дощечек или полузакопанных газет.
Мы подошли к просторной, довольно глубокой яме, я уговорил их залезть туда и посидеть вместе со мной. Было холодно; ветер швырнул нам в волосы облачко песка.
— Это — первое собрание клуба, — сказал я. — Председатель будет держать речь. — Я немного подождал. — Дирк, ты должен что-нибудь сказать, а потом предоставить слово мне, — сказал я, — потому что ты назначаешься помощником секретаря. — Тот, однако, ничего не отвечал, только выдергивал корешки какой-то травки. Головы нам опять присыпало песком.
— Ты можешь стать помощником секретаря, — продолжал я, — об этом я позабочусь. Разумеется, это должно оставаться в тайне, но председатель заботится обо всем, что должно быть сделано. Теперь предоставь слово председателю.
Он по-прежнему молчал. Я обратился с той же просьбой к Вертеру.
— Элмер, твоя речь, — сказал тот.
Я встал и начал:
— Уважаемые присутствующие. Мы основали клуб. Он называется КС. Стало быть, есть клуб, но он существует только-только. Это не должен быть такой клуб, в котором мы только члены: это должен быть влиятельный клуб. Те, кто просто на бумаге члены, нам такие не нужны. И такие члены, которые, когда их председатель просит что-то сказать, а они не говорят, такие нам тоже совсем не нужны. Пусть себе выходят из клуба.
— Надо бы вон то дерево повалить, — сказал Дирк, указывая на сквер позади себя. Он вытащил из кармана длинную крепкую веревку.
— Ты — враг клуба, — сказал я. — Тебя нужно связать. Мы схватили его, накинули ему на лодыжки петлю, уже завязанную на веревке, и стали таскать его кругами. Он плачущим голосом умолял нас отпустить его. Вместо этого мы вылезли из ямы и перетащили его через край на веревке. Теперь он завопил в голос, потому что веревка врезалась ему в кожу. Мы отпустили его и бросились бежать. Убедившись, что он не идет за нами, мы спокойно пошли дальше по голой равнине.
— Он сам виноват, — сказал я. — Он хотел навредить клубу, потому что он шпион; так часто бывает: притворится, что хочет вступить в клуб, а потом бежит и все рассказывает врагам.
Мы пришли к заболоченному участку, прозванному нами «чащей». Там в неглубоком коричневом ручейке, который бил из земли и через поросший тростником пруд стекал в канаву, мы сложили из камней дамбу, так что получился мутный водопадик. После этого мы вновь ее разрушили и, укрывшись за кустами бузины, стали швыряться камнями в стайки воробьев, покуда не подбили одного. Кто попал в него, сказать было невозможно. Раздавленная, казалось бы, птичка слабо затрепетала, когда Вертер поднял с нее камень. Мы хмуро смотрели на нее.
— Это тайная птица шпионского клуба, — сказал я, — потому что они его основали. Они очень подлые: сами боятся что-то делать и посылают птиц, чтобы письма забирать.
Мы ждали, когда птичка умрет, чтобы предать ее огню, но содрогания не прекращались. В конце концов я споро соорудил костерок из прошлогоднего тростника и попросил Вертера возложить на него птичку.
— Это наказание за шпионство, когда наш клуб строит водопады, — сказал я после того как Вертер выполнил мою просьбу. Я зажег охапку, но пламя постоянно гасло. В конце концов я растратил все спички, и мы бросили костер дотлевать. Начало смеркаться. Мы возвращались в подавленном молчании.
Неподалеку от дома Вертера мы зашли в бакалейную лавочку, и он купил лакричных конфет. Сначала я хотел подождать снаружи, но Вертер настоял, чтобы я вошел. Там было темно и пахло сырой землей.