Мужчина еще немного посидел, откинувшись, с закрытыми глазами. Затем встал и положил тело кота на стол. Фотографию он поставил к передним лапам так, чтобы она была у него перед глазами. Теперь он действовал энергичнее и быстрее. Вынув из шкатулки перочинный нож, он вырезал кусок штанины над левым коленом. Затем взял плоский флакончик, вытряс из него все таблетки, ссыпал их кучкой рядом со стаканом воды и вынул из коробочки оставшиеся ампулы. Надломив все двадцать две штуки, он начал наполнять большой шприц.
(Так лучше: ведь мужчина уже не мог выздороветь, и коту пришлось бы бродяжничать.)
Бездна
Вернон привел Генри в кондитерскую и, помимо фруктового эскимо, купил ему длинную лакричную палочку и два шоколадных батончика. Мисс Молли, старшая из двух бездетных сестер, заправлявшая магазинчиком с незапамятных времен, умильно смотрела на мальчугана, кладя лакомства ему в ладошку.
— Папа тебя опять сегодня балует, — сказала она с ласковой улыбкой.
— Дядя, — поправил ее Вернон. — Дядя. Его отец… как бы это… он… его больше нет, — прибавил он тихо, почти шепотом.
Мисс Молли сочувственно покачала головой.
Как нельзя лучше для начала, подумал Вернон, ведь уже одно это заявление застрянет в памяти у добродушной лавочницы.
— Пусть я буду просто дядя, — продолжал он, выкладывая на прилавок банкноту, — а что балую его, так это правда. — Жестом самой себя стесняющейся нежности он легонько коснулся головы ребенка.
— Уж такой он милый малыш, правда ведь? — пропела мисс Молли. Надо же такому случиться, что она задала именно тот вопрос, на который заготовленное Верноном сообщение как нельзя подходило в качестве ответа! Что-то запело и возликовало в нем.
— Милый мальчик, да, — добродушно хмурясь, ответил он. — В какой-то степени. Вот только уж очень приврать любит. И вечно какие-то отчаянные игры у него, он их обожает. И нигде никогда не видит опасности.
— Дети, дети, — вздохнула мисс Молли. Отсчитав сдачу, она сдвинула очки на лоб, торопливо пошарила под прилавком и вытащила книжку с картинками про какую-то шоколадную фабрику.
— Но дядя, я никогда не выдумываю, — сказал Генри.
— Ну, вот вам и пожалуйста. Опять выдумки, — сказал Вернон. Они с мисс Молли от души расхохотались. Она протянула мальчугану книжку и долгим нежным взглядом окинула аккуратно причесанную головку мальчика.
— С виду такой смирный, — лукаво сказал Вернон, — а на самом деле — настоящий сорвиголова. А ведь по нему и не скажешь.
Мисс Молли опять покачала головой.
Достаточно этого? Вполне, подумал Вернон, но все же решил, как и намеревался, оставить здесь свой бумажник. Он положил его в углу прилавка, где было потемнее, попрощался и ушел, ведя ребенка за руку. Сразу ли обнаружит мисс Молли бумажник с документами, где были указаны его имя и адрес, и бросится вдогонку, или заметит позже, разницы не было. В обоих случаях это будет инцидент, который она потом припомнит, и ей на ум придет то главное, что он ей рассказал.
— Сударь! Сударь! — Это кричали ему, и он непонимающе оглянулся. Вот она налетела, мисс Молли, неистово размахивая бумажником.
— Обо всем тут позабудешь в такую чудесную погоду, — сказал Вернон, сердечно поблагодарив ее.
Погода и впрямь была чудесная, спору не было. Косогоры, поросшие деревцами вершины холмов и окруженные венцом зелени каменоломни янтарного цвета нечасто бывали так хороши, как сегодня. День был настолько ясный, что было бы просто преступлением не подняться повыше и не полюбоваться панорамой.
Они оставили деревню, перешли по мостику ручей и медленно двинулись по извилистой дорожке к вершине наполовину срытого холма. Кроме них, на дороге никого не было. Хотя на другой стороне, как во время своих многочисленных прогулок к холму убедился Вернон, тоже имелось нечто вроде тропинки, она была крутая, заброшенная и во многих местах размытая дождем: никому, кроме любителей трудных дорог и опасностей, не пришло бы в голову взбираться по ней.