И НЕБЫВАЛОЕ БЫВАЕТ...
Это случилось еще до того, как серая ворона первый раз села на крышу бабушки Степаниды. Был апрель. Была пятница. Было утро. Земля вращалась в обычном направлении. Всходило солнце. Топились по деревне печи. Горланили петухи. Воробьи уже начали было перечирикиваться, как вдруг корова тетки Лукерьи просунула голову в окошко сарая и заревела на всю Марьевку:
- Му-у-у!
И сразу всем стало ясно, что начинающийся день войдет в историю. Правда, ничего сверхъестественного в этот день не произошло: не упала луна на землю, не снес заяц куриного яйца в Гореловской роще, не подавился хохол галушкой. И все-таки этот день история никогда не забудет. Миллионы лет вращалась земля, миллиарды дней остались у нее позади, и ни в один из этих дней не случилось того, что случилось в это апрельское утро: в это утро под крылечком у дедушки Назара на ржаной соломке родился у Шумки щенок Федотка.
Да, и небывалое бывает!.. Посмотришь на карту - до чего земля велика! Каких только нет на ней городов и сел, и все-таки только в нашей деревне, в Марьевке, которую и знать-то мало кто знает, суждено было родиться этому герою.
Щенок Федотка! Кто теперь не знает этого имени? Услыша его, у какой собаки сердце не забьется от гордости и не придет в умиление. Это имя облетело весь мир, и сейчас даже на самых далеких Гавайских островах не найдется ни одной замухрыжистой бездомной собачонки, которая, услыша имя Федотки, не подняла бы голову к небу и торжественно не пролаяла бы:
- Гав! Гав!
Что в переводе на русский язык означает: ура! ура!
Кроме Федотки в это утро Шумка принесла еще четверых щенят: трех сучек и одного кобелька. Дед, Назар долго, кряхтя, сидел на корточках у крылечка, переворачивал с боку на бок, заглядывал в рот, щупал уши, соображал, которого из пяти на племя оставить. И выбрал Федотку.
Дуняша, - сказал он после этого внучке, - отнеси остальных и покидай в речку, - и, нахлобучив картуз, отправился по своим стариковским делам.
А по деревне от одной собачьей конуры к другой поползло:
- Шумка ощенилась.
И к вечеру уже вся Марьевка знала, что под крылечком у дедушки Назара на ржаной соломе родился щенок Федотка. Об этом весь день только и разговору на селе у собак было. Да и не только у собак. На что петух бабушки Агафьи никогда никакими новостями с курами не делился, а и тот не утерпел, спросил, усаживаясь вечером на насесте:
- Слышали, Федотка у Шумки родился?
- Слышали! Слышали! - закудахтали куры, а бабушка Агафья забеспокоилась: чего это они? Уж не хорь ли в гости пожаловал? И тревожно оглядела сгустившиеся в курятнике сумерки: хоря не было.
С вечера в клубе долго играла гармонь, в домах голубели экраны телевизоров, но к полуночи все затихло, уснуло, и тогда, таясь, как бы его кто не увидел, пришел к крылечку дедушки Назара долговязый пес Вертихвост и нежно позвал:
- Шу-у-ма?..
С зеленых, лопоухих щенячьих лет Вертихвост бегал по двору дедушки Василия, лаял на прохожих, рычал на кур. Всю жизнь только лаял и рычал. Ему даже во сне снилось, что он лает. Будто лезут в огород соседские куры, а он лает на них от сарая и рычит для острастки:
- Р-р-р-р!
И так с утра до вечера, с вечера до утра рычал и лаял. И кроме как лаять и рычать ничего не умел больше. И всерьез - до захлеба сердца - не дружил ни с кем. А тут вдруг подружился с Шумной дедушки Назара. Придет к ней, сядут они рядышком и сидят, на улицу смотрят, сердечками постукивают.
Потрется Шумка головой о плечо Вертихвоста, спросит:
- Что же ты молчишь? Скажи что-нибудь.
Скажет Вертихвост:
- Гав-гав!
Поморщится Шумка, отодвинется от него немножко, посетует:
- Ну что же ты лаешь на меня? Ты что-нибудь нежное скажи.
- Р-р-р-р! - прорычит Вертихвост и придвинется к Шумке поближе. Сидит возле нее, молчит. Всю свою большую собачью жизнь он только и делал, что рычал да лаял, и ничего другого говорить не умеет.
Посидят они так, помолчат и разойдутся.
На другой день Шумка к Вертихвосту в гости приходит. И сидят они опять рядышком, на улицу смотрят. Вокруг все привычно, обычно: дома, сараи, колодец, ферма. За околицей снега в полях дремлют. Потрется Шумка головой о плечо Вертихвоста, попросит:
- Ну хоть сегодня скажи что-нибудь нежное. Встрепенется Вертихвост, скажет нежно:
- Гав-гав!
И добавит еще нежнее:
- Гггав!
Поморщится Шумка, отодвинется от него немножко:
- Ну что ты лаешь?.. Ты что-нибудь нежное скажи.
- Р-р-р-р! - прорычит Вертихвост и придвинется к Шумке поближе.
И сидит Шумка возле него в зябких лунных сумерках, смотрит, прищурясь, как выползает туман из заваленной снегами речки, и ни о чем больше не просит. Лучше пусть молчит Вертихвост: он умеет нежно, ухажористо молчать, а говорить... Нежным словам Вертихвосту некогда было учиться: он двор дедушки Василия стерег, рычал на всех да лаял. Нежно говорить он не умеет. А в этот вечер пришел он к крылечку дедушки Назара и нежно позвал: